Книга Давай начнем сначала..., страница 16 – Виолетта Иванова

- Нет. Не надо меня подвозить. Я сегодня соберу твои вещи. Завтра днем заедь забери их. Ключи кинь в почтовый ящик.

Она повернулась и быстрой походкой поспешила уйти от мужчины.

- Поля, постой. Да постой же ты.

Она слышала, как Леонид догнал ее, почувствовала, как схватил за руку, разворачивая к себе.

- Прошу, не сердись на меня. Я же не обманывал тебя.

Он смотрел каким-то непонятным взглядом, словно ожидал от нее истерики, упреков и был готов ко всему.

- Не обманывал, - глухо проговорила Полина, стараясь удержать себя в руках и не показывать, как он сделал ей больно. - Только изменял. Но ты прав. Мне не на что сердиться. Кто я тебе, чтобы сердиться? Так, приятный эпизод в жизни. Теперь ты встретил свою любовь и уходишь к ней. Я не держу тебя. И прошу, не держи меня.

Она глазами указала на его руку, которой он продолжал ее держать. Леонид потупился, отпустил руку, сделал шаг назад.

- Но мы же можем остаться друзьями? - спросил он. - Можем же общаться?

- Нет. Не можем, - теперь голос звучал резко, с каким-то надрывом.

Она снова развернулась и пошла, с каждым шагом набирая скорость. Через шагов десять она уже бежала, не разбирая дороги. Как она оказалась дома, уже не помнит. Только очнулась, когда собрала все его вещи в сумку и вытащила ее в прихожую. Здесь она села на обувную тумбу и разрыдалась. Она не плакала так, когда Дмитрий ушел. Сейчас ей было так больно, словно кто-то на живую вырвал из груди сердце, порвал на мелкие части и растоптал. Безжалостно, хладнокровно. Одним махом. Почему так больно, когда тебя предают любимые? Как же больно доверить свое сердце не тому человеку, который оценит это?

Глава 6.

С того дня Леонида она больше не видела. На работе какое-то время она слушал все то, что говорят у нее за спиной. Потом просто подошла к очередной кучке «по интересам».

- Скажите, у вас нет своей личной жизни, что вам интереснее обсуждать чужую? - спросила Полина, оглядывая своих коллег тяжелым взглядом, под которым они опускали свои головы, отводили глаза. - Какой вам интерес до того, что твориться в моей жизни? Кому я перешла дорогу?

Она минуту прожигала их взглядом, потом ушла в свой кабинет. Ее трясло от этого людского «неравнодушия за чужую судьбу». Да кто они все такие, чтобы обсуждать ее?

Первое время Полина даже хотела уволиться, чтобы больше никого не видеть, но потом поняла, что не будет делать этого. Она никого не убила, никому не изменяла, ни у кого ничего не крала, чужих мужей не уводила. И это не ей должно быть стыдно, что ушел мужчина, а ему, что так запросто предал ее любовь.

Теперь она просто жила. Шла вперед, не оглядываясь, не прислушиваясь к чужому мнению, нелепым сплетням и слухам. Она научилась говорить «нет», когда ей что-то не нравилось, отстаивать перед руководством свою точку зрения, смотреть неприятностям прямо в глаза, принимать решения и отвечать за свои ошибки.

Через полгода ее назначили начальником отдела. Она безжалостно попросила уволиться по собственному желанию Евгению, которая после расставания со своим неудавшимся мужем решила, что срывать свою злость лучше всего на Полине, распуская про нее сплетни и стараясь зацепить обидными «новостями» о его новой любовнице. Когда Евгения в слезах, что ее преследуют и обижают обратилась к руководству, то оно поддержало Полину. Евгения уже достала всех своим гнилым языком.