Книга Вернись, любовь, страница 52 – Даниэла Стил

– Немного. Но мы чудесно провели время.

– Какой вы хороший спортсмен. Хотите выпить?

– Пожалуй. Виски с содовой и много льда.

– Очень по-американски. – Она бросила на него неодобрительный взгляд и подошла к Наташиному бару из белого мрамора.

– Что же выпить мне?

– «Чинзано», перно или, может быть, ликер.

– Я запомню это к следующему разу. Но, к счастью, я предпочитаю виски. – Она протянула ему бокал, и он усмехнулся. – А где Наташа?

– Одевается к ужину и открытию галереи.

– А вы, Золушка?

– Как обычно. Пойду на прогулку.

– А вы не боитесь, Изабелла? – Он посмотрел на нее с внезапной озабоченностью.

– Я очень осторожна. – Она даже больше не ходила на Мэдисон-авеню. – Не очень интересно, но все же помогает.

Он кивнул.

– Могу я присоединиться к вам сегодня вечером? Она быстро ответила:

– Конечно.

Подождав, пока Корбет допьет виски, а Наташа уйдет на званый вечер, они пошли гулять. Они прошлись по ее обычному маршруту и даже немного дальше, медленно туда и быстрым шагом обратно. Ей так больше нравилось. Как будто ее тело нуждалось в тренировке и свежем воздухе. Прогулки было недостаточно, но все же лучше, чем ничего.

– Теперь я знаю, что чувствуют бедные маленькие собачки, запертые на целый день в квартирах.

– Иногда я чувствую себя так в своем кабинете.

– Да. – Она укоризненно посмотрела на него. – Но вы можете в любой момент покинуть его.

Казалось, он о чем-то задумался, когда они вернулись в квартиру, но мальчики быстро насели на него, одетые в пижамы, с только что вымытыми головами, и момент был упущен. Изабелла с полчаса наблюдала, как он борется и играет с ними. По-видимому, Корбету нравилось такое времяпрепровождение. Он прекрасно общался с детьми, как, впрочем, и со всеми остальными. И ей было приятно видеть мальчиков с ним. Он был их единственным мужчиной. Наконец на сцене появилась Хэтти и, невзирая на яростные протесты, увела обоих спать.

– Хотите остаться на ужин?

– С удовольствием.

На кухне их ждал жареный цыпленок с отварной кукурузой и растопленным маслом, приготовленный Хэтти.

После ужина они побрели в конец квартиры и устроились в приятном маленьком кабинете Наташи. Изабелла включила музыку, и Корбет удобно вытянул свои длинные ноги.

– Я ужасно рад, что пошел на тот благотворительный вечер на прошлой неделе. А знаете, я чуть было не отказался?

– Почему?

– Я думал, что там будет скучно. – Он засмеялся при мысли об этом, а с ним и Изабелла.

– Ну и как, вам было скучно?

– Вряд ли. И с тех пор ни на мгновение.

– Мне тоже. – Она улыбнулась ему и слегка удивилась, когда он взял ее за руку.

– Я рад. Мне очень жаль, что вам пришлось пережить такое. Если бы я мог все изменить. – Но он не мог, и он понимал это. Пока не мог.

– Жизнь иногда бывает нелегкой, но, как вы сказали, мы всегда выживаем.

– Некоторые выживают, другие – нет. Но вы из тех, кто выживает. Так же как и я.

Она кивнула, соглашаясь.

– Думаю, меня этому научил мой дедушка. Что бы ни случалось, какие бы невзгоды ни сваливались на него, он поднимался и сразу же делал что-то еще лучше. Иногда ему требовалось какое-то время, чтобы собраться с духом, но ему всегда удавалось сделать что-то эффектное. Я восхищаюсь этим.

– Вы очень похожи на него, – сказал он, и она улыбнулась в знак благодарности. – Почему он в конце концов продал свое дело?

– Ему было восемьдесят три года, он устал и был стар. Моя бабушка умерла, а мою мать совершенно не интересовала эта работа. Оставалась только я. Но я была слишком молода. Тогда я не могла управлять домом мод Пареля. Хотя теперь я могла бы. Иногда я мечтаю вновь выкупить его и объединить с «Сан-Грегорио».

– Почему вы этого не сделали?

– Амадео и Бернардо всегда считали, что в этом нет смысла.

– Неужели? А для вас?

– Возможно. Я еще окончательно не решила, но не исключаю такой возможности.

– Тогда когда-нибудь вы купите его.

– Может быть. В одном я уверена: я никогда не продам то, что имею. – Она имела в виду «Сан-Грегорио».

– А разве так ставился вопрос? – спросил он и отвел глаза.

– Мой директор, Бернардо Франко, старается подтолкнуть меня к этому. Он ужасный глупец. Я никогда не продам.

Корбет понимающе кивнул.

– Я думаю, вам не следует этого делать.

– В один прекрасный день это дело будет принадлежать Алессандро. Я обязана передать его ему.

Корбет снова кивнул, и разговор перешел на другие темы. Они заговорили о музыке и путешествиях, о местах, где они жили в детстве, и почему у Корбета не было детей.

– Я боялся, что у меня не будет времени даже на одного.

– А ваша жена?

– Я на самом деле не уверен, что ей хотелось иметь детей. Во всяком случае, она соглашалась со мной, и у нас их так и не было, а теперь уже немного поздновато.

– В сорок два? Не говорите ерунду. В Италии у мужчин намного старше вас все время рождаются дети.

– Тогда я выбегу на улицу и немедленно заведу одного. Что же мне делать? Дать объявление в газету?

Изабелла тихо засмеялась с противоположного конца маленького дивана.

– Я не думаю, что вам следует прибегать к таким решительным мерам.

Он мягко улыбнулся:

– Может быть, и нет.

А затем, даже не понимая, как это случилось, она увидела, как он придвинулся ближе, положил руки ей на плечи. Она почувствовала, как плывет в его объятия. Вдали играла музыка, грохоча в ее ушах, когда Корбет поцеловал ее, и она прижалась к нему, как к спасательному плоту в сильном прибое. Он нежно поцеловал ее, и она почувствовала, как все ее тело тянется к нему, пока она не оторвалась от него, слегка пошатываясь.

– Корбет! Нет! – Она удивилась самой себе, но ее быстро успокоил взгляд его глаз. В них было выражение нежной любви человека, которому она доверяла, с которым она чувствовала себя в полной безопасности. – Как это произошло? – Ее глаза затуманились слезами смущения, а возможно, и некоторой радости.

– Ну что ж, посмотрим'. Я скользнул по дивану сюда, затем положил руку сюда... – Он добродушно смеялся над ней, и ей ничего не оставалось, как тоже засмеяться.