Книга Ты сама отказалась от счастья, страница 38 – Виолетта Иванова

Она долго размышляла, правильно ли она сделала, что уехала с Пашкой, разрешила себе быть счастливой, принять его любовь и заботу. Не предала ли она своих детей, которым, как она была уверена, нужна и сейчас, несмотря на то, что они никогда ни во что ее не ставили. Нина решила съездить домой, взять паузу в отношениях с Павлом, проверить себя на то, готова ли она жить с ним. Если готова, то разведется с Трофимом и вернется к Паше.

Через три дня Павел провожал ее на вокзале:

— Нина, как приедешь, позвони обязательно. Я положил тебе денег на телефон, хватит на долго. Обязательно звони. И помни, я буду тебя ждать, я всегда жду тебя. Я люблю тебя. — Павел долго и нежно целовал ее в вагоне, пока проводник не попросила его покинуть вагон.

* * *

Родной город встретил ее серым небом, низкими тучами и мелким дождем. Она даже усмехнулась: «Ничего не изменилось. Уезжала в дождь, возвращаюсь в дождь». Она взяла такси до своего дома и через 15 минут открывала входную дверь. В квартире все оставалось так, как они оставляла. Запах затхлости и плесени ударил в нос.

Снова она почти весь день занималась уборкой. Вечером заварила себе чай и села в кухне за стол. На стене привычно тикали ходики. Тишина окутала ее. Она долго сидела за столом, вспоминая свою жизнь. Уже за полночь она ушла к себе в комнату, легла спать и на удивление быстро заснула.

Утром ее разбудил стук в дверь. Она с трудом заставила себя подняться и открыть дверь. На пороге стоял Виктор:

— Чего так долго? — только и спросил он, отодвинул ее рукой и прошел в квартиру. — Есть хочу. Дай пожрать.

— Ты где был все это время? — спросила она.

— Не твое дело. Дай пожрать, долго ждать? — требовательно заявил сын.

— Сейчас. — Она потащилась на кухню, на ходу размышляя, чем можно покормить сына.

— Я займу комнату деда, — сказал Виктор, бесцеремонно проходя в их комнату. Нина так ничего и не ответила ему.

* * *

Потянулись дни, полные какой-то безысходности. Через неделю Нина подсчитала оставшиеся деньги и поняла, что даже на обратный билет не хватит. Она так и не дошла до ЗАГСа, чтобы написать заявление. Почему она откладывала поход туда, сама не могла ответить себе.

Виктор каждое утро куда-то уходил из дома, возвращался поздно вечером. В дверь комнаты он врезал замок. Уходя, закрывал дверь.

Еще через неделю утром раздался звонок в дверь. Когда Нина открыла ее, увидела Викторию, которая почти также, как брат, отодвинула мать рукой:

— Ну чего так долго не открывала? Не ждала, что ли свою дочь. Я вот решила вернуться.

— А как же твой парень?

— Был да сплыл. Решила домой вернуться. Дай что-нибудь поесть, а то сутки голодная.

Нина прислонилась спиной к стене, закрыла глаза. Ничего не изменилось. Из ее глаз текли слезы. Она снова попала в какой-то серый кисель событий. Дети как не считались с ней, так и вели себя с Ниной, как с прислугой.

Шли дни, ни Вика, ни Виктор так и не устроились на работу, требуя каждый день обед и ужин. Нине ничего не оставалось делать, как снова устроиться на работу на свою прежнюю работу. Хорошо, что фабрика снова начала работать, хоть какой-то стабильный заработок появился.

Павел сначала звонил ей каждый день, убеждал ее не тянуть время, написать заявление и уехать к нему. После того, как она рассказала, что вернулась Виктория, он просто сказал: