Книга Я буду рядом, страница 4 – Виолетта Иванова

Отца своего Татьяна никогда не видела, только знала, что он где-то есть и посылал матери какие-то деньги в качестве алиментов. Сначала, пока она ходила в детский сад, не понимала, почему папа не хочет видеть ее, старалась вести себя хорошо, как примерная и послушная девочка, так как мама говорила, что папа не любит капризных и непослушных. Она с завистью наблюдала, как по вечерам других детей забирают мамы и папы, а она вечно оставалась самой последней в группе, пока мать не придет за ней. Потом, когда она пошла в школу, подслушала разговор соседок по коммуналке, которые называли ее «нагулянной девкой». Вечером она спросила у мамы, что значит «нагулянная». На это мать рассердилась, начала кричать на нее, а еще побила тапкой. Таня всю ночь тихо плакала в своем углу на раскладном продавленном кресле, стараясь не разбудить мать, которая после «воспитания» дочери куда-то ушла и вернулась поздно пьяной. Уже позднее, когда Таня училась в пятом или шестом классе узнала, что мать родила ее от какого-то женатого мужчины в надежде, что тот бросит свою семью и женится на ней. Но мужчина не повелся на дочь, обещал только «помогать» деньгами. Таня пыталась узнать у матери, как зовут ее отца, но та только снова побила ее. На этом вопрос об отце Таня закрыла навсегда.

Мать никогда не испытывала к дочери особо теплых чувств, часто кричала и била ее, говорила, что каждый день жалеет, что решилась родить ее, с малых лет могла оставить ее в комнате одну на два-три дня. Хорошо, что в дальней от них комнате жила тетя Фима, которая жалела девочку и подкармливала ее. Тетя Фима также иногда приносила откуда-то детские вещи, не новые, но чистые, и отдавала Тане. Когда девочка пошла в школу, соседка стала давать ей тетради, ручки, даже принесла школьный рюкзак. У соседки не было своей семьи, но были множественные родственники, которые с охотой отдавали ей старые вещи, из которых выросли их дети. Таня и носила их, других вариантов у нее не было, мать не особо заботило то, в чем одета ее дочь. Она могла зимой повести ее в сад без колгот и резиновых сапогах. Тане пришлось рано стать самостоятельной, поэтому, когда пошла в школу, она стирала свои вещи, аккуратно складывала их в картонную коробку, которая стояла у нее под креслом и была вместо шкафа или комода. Иногда варила под присмотром тети Фимы на общей кухне вермишель себе на обед.

В школе ее сразу же невзлюбили, когда она пришла в старом мятом платье. Утюга, чтобы его погладить, у них не было, а попросить тетю Фиму погладить ей платье она просто постеснялась. Ее тут же подняли на смех, показывали пальцем, дергали за хвостики, стараясь сделать больно. Но девочка просто посмотрела на своих обидчиков презрительным взглядом и молча заняла место за второй партой. Ее долго пытались задевать, обзывали, толкали, делали пакости. Она это терпела, так как она была такой маленькой и хрупкой, что ее могли просто задавить, сил, чтобы защититься, не хватало. Но в третьем классе она не стерпела, и просто побила одного самого «усердного» ее обидчика, да так, что в школу прибежала его мамаша и устроила разнос учителю и директору. Когда Таню вызвали в кабинет к директору, эта женщина с красным перекошенным от злобы лицом тыкала в нее пальцем и требовала исключить из школы и отправить в тюрьму. Но девочка не стала молчать и рассказала обо всех издевательствах, которые целых три года терпела от ее сыночка, показала неровно выстриженные им волосы на ее макушке, шрам на ноге, свежие синяки на спине. Но мамаша продолжала кричать и требовать исключить девчонку из школы. Таню попросили выйти из кабинета, и о чем дальше шел разговор, она не знала, но на следующий день этот малолетний урод не пришел в школу, а потом им сказали, что его перевели в другую школу.