Книга Ее называли ведьмой, страница 52 – Виолетта Иванова

Когда Дмитрий подписал все бумаги, Лиля подошла к нему, впилась поцелуем в губы, потом поднялась и сказала:

— Это тебе, дорогой, на память от меня, чтобы помнил, что женщин обижать нельзя. Чао!

И она вместе с мужиком вышла из палаты, оставив за собой шлейф дорогих духов.

* * *

Дмитрия выписали на десятый день. В больнице все время с ним постоянно находилась мама. Отец взял на себя решение всех проблем с компанией, имуществом, партнерами.

Игорь пришел к Дмитрию проведать друга на третий день.

— Извини, только сегодня узнал, что ты здесь.

— Прошу, ничего не надо говорить, — сказал ему Дмитрий.

— Я и не собирался. Просто решил по-дружески проведать тебя. Как ты?

— Никак, нет меня, умер. Как у тебя дела?

— У меня все хорошо. Совсем скоро появится на свет наша Лида.

— Завидую тебе.

Они помолчали. Дмитрий многое хотел спросить у Игоря и даже сознаться ему, что был дураком, когда не слушал его. Слишком многое он передумал за эти дни и прекрасно понял, чего он лишился. Все чаще вспоминал Елену, ее последние слова «Я любила тебя» и проклинал сам себя за свою дурость, глупость, слепоту. Не видел ее нежность, нетронутость, страх перед неизведанным. Что ему мешало просто набраться терпения? У него в руках была настоящая Жар-птица, а он променял ее на ободранную ворону, которая доставила ему столько проблем.

Разговор с Игорем не получился. Друг быстро собрался и ушел. Перед его уходом Дмитрий только и смог сказать:

— Прости меня, если сможешь.

— Мне не за что тебя прощать. Ты сам принимал решения. Если не против, я еще зайду к тебе?

— Спасибо, друг.

* * *

Когда врач разрешил Дмитрию подниматься, он стал выходить на улицу в скверик возле клиники. Он садился на скамейку и думал, что ему делать дальше. Практически, у него ничего не осталось. Только маленькая квартира и все. Все остальное пришлось отдать. Родители обещали поддержать его, но Дмитрию уже ничего не хотелось.

А за два дня до выписки получил новый удар под дых.

Он сидел в скверике на облюбованной им скамейке, которая находилась в окружении красиво подстриженного кустарника. На другую скамейку, которая находилась с другой стороны кустарника сели две медицинские сестрички.

— Я слышала, в вашем отделении Стешников лежит? Боже, какой он все-таки красавчик, я завидую тебе, — спросила одна.

Дмитрий замер, не желая выдавать своего присутствия.

— Ага, красавчик. Чуть не помер. Любовница его траванула каким-то возбудителем. Его еле-еле откачали. Еще бы немного и помер.

— Вот же мужики. Такая у него была невеста, во всех новостях об их свадьбе говорили, что это будет самая красивая пара. И вот что им не живется этим мужикам? Что им надо? Королёва такая красивая женщина, если бы я хоть немного на нее была похожа, то отбою бы не знала от мужиков.

— Кстати, а чего это она у вас на гинекологии лежала?

— Аборт делала. Девчонки рассказывали, наша врачиха ее всячески уговаривала оставить ребенка, а она ни в какую — не хочу иметь ребенка от предателя.

— Ничего себе, — ахнула ее собеседница, а у Дмитрия чуть не остановилось сердце.

Он с нетерпением ожидал продолжения их разговора, но кто-то позвал одну из медсестер и они поспешили по своим отделениям.

Мысль о том, что Елена была беременной и не сообщила ему об этом, а потом сделала аборт просто разбила его до основания. Вечером врач делал ему выговор за то, что его давление скачет от минуса до неба.