Книга Прости, что любила тебя..., страница 31 – Виолетта Иванова

Голос Альбины звучал ровно, но глухо, словно слова давались ей с трудом. Марина снова ничего не сказала, только поднялась, подошла к столику, где у них стояли чайные принадлежности, включила чайник, потом достала из шкафчика начатую бутылку коньяка. Дождалась, когда закипел чайник, заварила обоим кофе, добавила в него коньяк и одну кружку протянула Альбине. Та приняла чашку и благодарно улыбнулась вымученной улыбкой.

— Как-то так, — проговорила Альбина. — Я пока здесь немного поживу? Потом найду себе что-нибудь.

— Можешь поехать ко мне. Места нам хватит, — предложила Марина.

— Нет. Хочется побыть одной, — она покачала головой. — Спасибо, но нет.

— Хорошо.

Марина прекрасно ее понимала, что сейчас подруге надо побыть в тишине и одной. Есть люди, которым нужна компания, поддержка, а есть такие как Альбина и как она, которым надо побыть одним.

— Сегодня все наши на выездах, подъедут только поздно вечером. Так что мы пока одни.

Альбина кивнула и отпила кофе. Она была благодарна Марине, что не лезет со своими советами, а просто находится рядом. И это было очень ценно. Слова тут были лишними.

Марина занялась своими обычными делами, а Альбина до самого вечера просидела на диване, стараясь понять, что произошло между ними, за что Евгений предал ее. Приехавшие с выездов сотрудники быстро оставили всю атрибутику праздника, переоделись и разъехались по домам.

— Аль, может ко мне? — снова спросила Марина, но Альбина отрицательно покачала головой. — Хорошо.

Альбина осталась одна, выключила верхний свет, оставила только настольную лампу. Мысли отказывались собираться в кучу. Ее до сих пор трясло от обиды предательства. За что? Что с ними случилось и как ей быть дальше? Ведь она не обманывала Евгения — она его любила больше всего на свете, он для нее был всем. И как без него жить, она не знает.

Сон, который навалился на нее, скорее был похож на забытье. И ей приснилось, что от нее осталась только пустая оболочка, а кто-то насыпает в нее сухой бетон, заменив позвоночник на стальную арматуру. Постепенно оболочка заполняется, нет больше легких, желудка и других органов, есть только бетон, которые перемешивается с ее кровью и слезами, застывает, превращая ее в серый мрамор. Осталось только маленькое, совсем крохотное убежище для ее израненного сердца, чтобы оно еще могло биться, но не могло разлететься на части. От ощущения тяжелого сна она проснулась в непонятном состоянии. Слез больше не было. Не было и боли, которая еще днем разрывала ее на части. Есть она — одно целое, цельное со стальным стержнем внутри, который не позволит ей согнуться, сломаться. И почему-то стало легче. Теперь она словно мраморная статуя без чувств, души, сердца. И сразу при шло осознание, что она будет делать.

* * *

Альбина на следующий день прямо с утра подала заявление в ЗАГС, написала сообщение Евгению, чтобы он ни о чем не переживал. И она была совершенно спокойна, шла по задуманному ею плану.

До того, как она получила развод, продолжала работать у Марины, но теперь это радости ей не приносило. Она механически выполняла административную работу, не выезжая к клиентам. Смеяться она больше не хотела и не могла.

Когда Альбина приехала получить свою копию о разводе, столкнулась с Евгением, который смотрел на нее непонятным взглядом. Там было и сожаление, и тоска, и боль. Но это ее совершенно не волновало. Она просто посмотрела на него, думая: «За что ты так со мной?» и молча прошла в кабинет. Когда вышла на улицу, он поджидал ее, что-то говорил. Но она снова молча прошла мимо. Для него она умерла. Без него она умерла.