Книга Уездный город С***, страница 175 – Дарья Кузнецова

Закончив с этими делами, полицейские вместе с оставшимися уликами выбрались наружу. Титов прикрыл люк и запер замок, жестом предложив Аэлите продолжить. Всё необходимое для создания печати имелось в том же чемоданчике с умброметром — небольшой, заранее подготовленный листок фольги, покрытый затейливой вязью. Вещевику оставалось только правильно установить его и отдать команду: печати эти были рассчитаны на каждого, кто обладал хоть крупицей таланта, и потому все сложные приготовления выполнены были заранее.

Такую же печать девушка по просьбе Натана установила и на парадную дверь, через которую они прошли в дом, и на чёрную, обнаруженную уже после, и даже на калитку.

Медждаджев, угрюмый и насупленный, ожидал в автомобиле. Бежать и сопротивляться он явно не собирался, лишь молча наблюдал через небольшое окно за действиями Брамс, а потом — за тем, как сыскари пристраивают в багажник и салон свою добычу, прощаются с городовым, рассаживаются…

— В Департамент? — понятливо уточнил шофёр.

— Да, поехали, — рассеянно подтвердил Титов.

Девушку он усадил вперёд, сам устроился сзади, рядом с вещевиком. Глянул на него задумчиво и предложил:

— Давайте наручники вперёд перестегну, неудобно.

— Что, уже не боишься? — огрызнулся тот.

— Ну, как хотите, — равнодушно пожал плечами поручик, и дальше двинулись в молчании, благо что ехать было совсем недалеко.

Поведения поручика Брамс не понимала совершенно, но уже смирилась с этим и даже не пыталась самостоятельно разобраться, ожидая, пока тот всё объяснит. Казалось бы, всё замечательно, они поймали убийцу, улики налицо, а остальное можно выяснить в ходе дознания. Но нет, Титов был весьма задумчив и сосредоточен, даже напряжён, и никакой радости на его лице не читалось.

Что ему не понравилось в том подвале? О чём он думал, недовольно хмурясь и отвечая на все вопросы односложно, скорее отмахиваясь? Брамс едва сдерживалась, чтобы не начать расспрашивать прямо сейчас. Остановило её даже не присутствие свидетелей, а солидарность: она сама терпеть не могла, если во время решения какой-то важной задачи её теребили, отвлекали и лезли под руку с вопросами.

С Меджаджева сняли отпечатки пальцев и определили его в тесную одиночную камеру, коих в подвале Департамента было полтора десятка как раз на такой случай, да там покуда и оставили, избавив от наручников. Титов немного побродил по зданию, чтобы оформить задержанного и приобщить к делу улики, а потом засел в двадцать третьей комнате за чистовик протокола обыска на основе пометок, сделанных в блокноте, изучение дела ссыльного смутьяна, Яхъи Рустамовича Меджаджева, и уточнение иных мелочей.

— Чего это он? — театральным шёпотом обратилась к Аэлите Михельсон, кивая на петроградца. Брамс в ответ пожала плечами:

— Мы подозреваемого задержали, вещевика. Я думала, Натан Ильич обрадуется, а он по-моему еще пуще прежнего посмурнел. Не говорит ничего. Может, просто того типа жалеет? Хотя с чего бы…

— А что за тип? — оживилась Элеонора, да и остальные присутствующие — Адам и Валентинов — также навострили уши.

Брамс, конечно, слушателей не разочаровала, во всех подробностях изложив собственные впечатления от знакомства с громогласным вещевиком, по непонятной причине произведшим на обыкновенно равнодушную к людям Аэлиту неизгладимое впечатление. И подвал она живописала в красках, и своё восхищение хладнокровием Титова — особенно.