Книга Уездный город С***, страница 193 – Дарья Кузнецова

Поручик подхватил Брамс под локоть и потащил её прочь с пепелища, задыхаясь от смеха с кашлем пополам. Стоя под ёлками, они хохотали уже вдвоём — не столько потому, что действительно было смешно, сколько от облегчения, от возможности полной грудью вдыхать свежий, пьяняще ароматный воздух, кажущийся сладким после стылого духа подземелий.

И вроде бы там, внизу, они провели не больше пары часов и не случилось ничего по-настоящему страшного, но чувство облегчения всё равно захлестнуло. Натан до последнего не верил, что всё окончится вот так легко, а Аэлита… ей просто было хорошо и радостно, и она даже понять не пыталась, почему так.

Титов забрал китель, аккуратно встряхнул, но сам надевать не стал, а опять накинул на плечи девушки — несмотря на падение, тот был всяко чище его рубашки. А в следующее мгновение так получилось — очень естественно, само собой, — что Аэлита оказалась у него в объятьях. Прильнула теснее, прижалась, уже не обращая никакого внимания на сажу, вздохнула как-то особенно умиротворённо. Рыжие растрёпанные кудряшки щекотали мужчине подбородок — и нос, когда Титов непроизвольно склонился ниже.

Они простояли так всего пару секунд, а Натан вдруг с кристальной, потрясающей ясностью понял: сколько бы времени у него ни было, он никогда не найдёт нужных слов, которые полностью его устроят, и никогда не наступит момент, идеально подходящий для объяснения. И не оттого, что ему недостаёт красноречия, или Брамс какая-то особенно непонимающая, или с жизнью их что-то не то. Просто всё это будет лишним, ненужным, не имеющим ни малейшего отношения к сути, которую можно выразить очень коротко…

— Аэлита, — позвал Натан негромко.

— А? — откликнулась та, впрочем, не отстраняясь, лишь запрокинув голову, чтобы взглянуть в глаза. Которые были сейчас очень близко и глядели неожиданно серьёзно, внимательно.

— Я люблю тебя. И буду счастлив, если ты окажешь честь и согласишься стать моей женой.

На первых словах глаза девушки изумлённо распахнулись, а губы тронула растерянная улыбка. Но к концу фразы на щеках проступил — неровно, пятнами — лихорадочный румянец, а общее выражение лица приблизилось скорее к искреннему испугу.

— Женой? — севшим голосом переспросила она. — А… это обязательно?

— Я же не могу тебя заставить, — кривовато усмехнулся Натан, смешавшись от такого поведения девушки. Выглядела она так, словно предложили ей… жабу погладить. И уж конечно, видеть подобный отклик было неприятно. — Если ты откажешься, я пойму и не стану больше досаждать.

— Нет! Да! Не знаю… — жалобно протянула она. Нервически крепко, до побелевших пальцев, вцепилась в его рубашку и, спрятав лицо, шумно, прерывисто вздохнула.

— Не знаешь чего? — осторожно уточнил поручик. Сквозь не успевшие толком родиться разочарование и обиду просочилась здравая мысль о том, что, кажется, поведение девушки он истолковал не совсем правильно. Потом Натан запоздало напомнил себе, что имеет дело с особой исключительно необычной и поспешные выводы в разговоре с ней строго противопоказаны, для начала стоит досконально разобраться.

— А мы не можем поступить как-нибудь иначе? — пробормотала Аэлита, не поднимая головы. — То есть… зачем вот прямо так сразу женой? Ну вот так целоваться, и мороженое есть, и гулять, но как-нибудь… без жены. Я совсем не хочу замуж. То есть совсем никогда.