Книга Уездный город С***, страница 231 – Дарья Кузнецова

— Я ничего определённого не чую, — проговорила Брамс, осторожно погладив ладонью полированный бок секретера. — Но проверить тщательно будет нелишне, я чувствую, что секретер этот — вещь, пусть и довольно слабая. А флейты у меня нет. Как-то не подумала прихватить…

— И славно, а то осталась бы ты без неё и без умбрографа. Давай осмотримся наверху и добудем тебе всё нужное. Если тут есть телефон, воспользуемся им, если нет — отправим городового.

Дверь, ведущую из подвала, даже не пришлось ломать, она запиралась на обыкновенную щеколду. А наверху, за ней, обнаружился ничем не примечательный двухэтажный особнячок. Кирпичный, достаточно небольшой, обставленный хоть и хорошей мебелью, но скудно и без души, без отпечатка личности обитателя. Похоже, в верхних помещениях фомора почти не бывала, хотя жила тут одна: в гардеробной нашлась только женская одежда, на первый взгляд, одного размера.

Сильнее всего Титова заинтересовали три вещи в этом доме: роскошная ванная комната, табличка с номером и названием улицы снаружи, на фасаде, ради которой пришлось выйти, и телефон, с которого поручик тут же совершил звонок в Департамент. Михельсон, судя по недовольному тону, была перехвачена на пороге, но спорить с желающим поработать Титовым не стала и пообещала прислать с посылкой кого-нибудь, кто не успел удрать.

На этот раз поручик решил дождаться подкрепления прямо у входа, чтобы никуда не вляпаться и не потеряться, и вскоре очень порадовался собственной такой предусмотрительности: почти одновременно возле особнячка на Предтеченской затормозили два автомобиля, и если из первого появились Шерочка с Машерочкой, то из второго выбрался — тоже, впрочем, не вызвав удивления, — Бобров собственной персоной.

Предотвращая неизбежный в случае столкновения конфликт, поручик сбежал по ступенькам крыльца, сходящим сразу к тротуару, безо всяких палисадников и иных излишеств.

— Доброго вечера, господа, — проговорил Натан, сначала приветствуя рукопожатием коллег из полиции, и только после — уже начальника Охранки. Это было некоторое нарушение устава, но нарушение сознательное: Боброва сюда никто не звал.

— Я с самого начала подозревал, что он совсем не добрый, а сейчас-таки в этом уверен. Куда ты, Титов, снова влез? — фыркнул Шерепа, после чего пояснил, противореча собственным словам: — Михельсон велела посылку передать, но мы посовещались и придумали лучше: передать вам в помощь себя.

— Я полагаю, вы можете спокойно ехать отдыхать, — снисходительно заметил Бобров, выразительно глянув сначала на них, потом на поручика.

— А я полагаю, что это не ваше дело, — ровно ответил тот, спокойно выдерживая потяжелевший, недобрый взгляд начальника Охранки. — При всём уважении, Михаил Павлович, мне до смерти надоели эти пляски. Дело ведёт уголовный сыск полицейского Департамента, а вы либо не вставайте нам костью в горле, либо забирайте уже это дело себе.

— А вам не кажется, поручик, что вы слишком многое на себя берёте? — раздумчиво, с расстановкой и вроде бы без угрозы проговорил Бобров.

— Отнюдь. Я просто пытаюсь тщательно выполнять свою работу.

Повисла напряжённая тишина, в которой Титов продолжал мериться с начальником Охранки взглядами.

Прошло несколько секунд — вязких, удивительно долгих, — когда перед глазами поручика очертания собеседника начали слегка расплываться, кожа Боброва словно бы посерела, собираясь тяжёлыми складками. Натан мелко, едва ощутимо, вздрогнул от неожиданности, моргнул, и наваждение спало. Впрочем, чтобы сделать вывод, хватило и такого намёка.