Онлайн книга «Уездный город С***»
|
Так и доехали: Машков с уликами в охапке, Титов — с девушкой. На попытку последнего поучаствовать в доставке улик оба Владимира только одинаково зашикали, отправив его с ценной ношей домой. Поручик по дороге с тоской вспоминал баню, которую обещалась затопить хозяйка, и понимал, что та откладывается на неопределённый срок. Однако он слишком плохо знал Проклову: упрямая вдова решила, что для бани никогда не поздно, поэтому тут же бесцеремонно загнала туда так до конца и не проснувшуюся вещевичку, а через час и до Титова очередь дошла. В общем, после такого дня, да ещё хорошо пропаренный, Натан уснул, кажется, еще по дороге к постели и проспал безо всяких снов и тревожных мыслей не только первых петухов, но и вторых, и даже третьих, и с трудом продрал глаза лишь к десяти часам, и то только благодаря хозяйке, заволновавшейся о постояльцах — не влетит ли им на службе. В конечном итоге в Департамент Титов с Брамс заявились уже к полудню. Впрочем, ничего интересного они не пропустили: о засаде ещё с вечера распорядился Машков, а документы в наволочке дожидались своего часа. Покосившись на них, поручик решил, что подождут ещё, а случаем следовало воспользоваться: в двадцать третьей комнате в этот момент, помимо них с Аэлитой, присутствовала только Михельсон, к которой у него имелся ряд вопросов. Не по существу, сводящихся больше к сакраментальному «и как вам не стыдно?», но задать их всё равно хотелось. — Ну что, Элеонора Карловна, рассказывайте, — насмешливо проговорил поручик, усаживаясь через стол от делопроизводительницы и разглядывая ту поверх пишущей машинки. Женщина с невозмутимым видом смолила папиросу, читая колонку в сложенной пополам газете. Отгораживаться от начальника она не стала, глянула на него искоса, выпустила ноздрями дым и с мечтательным видом заговорила: — Когда я была юна и невинна, за мной ухаживал один пехотный офицер… — Погодите, какой еще офицер, вы о чём? — растерянно уставился на неё Титов. — Ну, ты же велел рассказывать, а что — не уточнил, — ехидно парировала Михельсон. — М-да, упущение, — хмыкнул Натан. — Ну, в таком случае, ответьте хотя бы, вы человек? Ведьма? — Каждая женщина немного ведьма, — расхохоталась Элеонора. — Ну и я, конечно, тоже, в меру своих скромных талантов. Опыт, его, знаешь ли, не пропьёшь. Во всяком случае, так люди говорят! — она назидательно воздела папиросу. — Я бы с радостью поупражнялся с вами в остроумии, но, увы, — он выразительно кивнул на стол с наволочкой на нём. — Вы ведь всё… ладно, просто многое знаете о Нави, Яви, середниках. Я прав? Ваши бесконечные намёки и оговорки наконец-то собрались воедино. — Ох, Титов, ну какой же ты занудный порой, — усмехнулась Михельсон, закусила мундштук и перегнула газету на другую сторону, пробегая строчки глазами. Поручиться, что она вообще понимает написанное, а не делает вид, Натан не мог. — Ну знаю, и что? Легче тебе от этого станет, если узнаешь? — Представьте себе, да, — спокойно согласился он. — Вот же пёсья душа, след почуял — не отцепится, — беззлобно проворчала Элеонора. — Алечка, не водись с ним: с таким мужем никакой личной жизни не будет! — Что? — рассеянно отозвалась Брамс, которая решила не тратить время зря, а занялась изучением показателей умбры, снятых вчера Машковым в особнячке. Потом, видимо, осознала сказанное делопроизводительницей и озадаченно нахмурилась: — А какая мне нужна личная жизнь? И что с Натаном не так, вы же меня сами ему сватали… |