Книга Сладкий праздник драконьего сердца, страница 147 – Ксения Лита, Марина Индиви

Я хихикнула, и дракон вздернул бровь:

— Что-то не так, Катя?

— Я подумала, что если я опять поменяю внешность — например, покроюсь чешуей, ты будешь меня любить? Или посадишь под замок, как Эдвард Рочестер, чтобы меня никто не видел, а сам женишься во второй раз?

Предложение мне Кириан сделал вот так, как сделал: заявив при всех, что я буду его королевой. Сказать, что я тогда обалдела — значит, ничего не сказать, но наши отношения всегда были необычными, от начала и до… продолжения длиною в жизнь.

— Кто такой Эдвард Рочестер? — уточнил Кириан.

— Это герой из книги, из земной.

— Похоже, мне придется прочитать еще одну книгу.

— Только не говори, что ты прочитал «Пятьдесят оттенков», все равно не поверю.

— Я прочитал «Портрет Дориана Грея», — признался он. — Ради меня его перевели на плионский.

— Еще бы, — фыркнула я.

— Насчет «Пятидесяти оттенков», я начал…

— Нет, — сказала я.

— Что — нет?

— Не продолжай.

— Разговор или книгу?

— Ни то, ни другое. — Я потянулась за трактатом по магическим артефактам. Не хватало мне еще оказаться связанной в кровати, если он там до чего-нибудь дочитает. Или отшлепанной. — Вот, давай лучше ты мне расскажешь, на что обратить внимание, о чем точно спросят на экзаменах.

Кириан вздохнул так тяжело, как будто это ему предстояло сдавать артефакторику.

— Ладно. Давай, — сказал он, как будто я заставляла его учить уроки.

— Для короля ты патологически несерьезен, — поддела я.

— Я просто не могу на тебя насмотреться.

— Ты уже две недели не можешь на меня насмотреться!

— И всю жизнь не смогу.

Я покраснела.

— Экзамены, говоришь? — Он провел пальцами по моим губам. — Ты все так же очаровательно краснеешь, Катя.

— Тебе легко говорить, — фыркнула я. — Тебе больше не надо ничего сдавать…

Хотя тут же перестала улыбаться. Все его уроки и экзамены остались позади, он выпустился из академии, когда прошел то ужасное испытание. В убийственной организации которой обвинили ректора: якобы он не досмотрел по поводу неисправности драконов-артефактов, в которых закоротили магические схемы и странном смешении реагентов для источника воды, который стал ядовитым. Обвинили заочно, потому что ректор исчез, а потом его нашли мертвым, как и всех членов принимающих королевский экзамен преподавательской комиссии.

«Очевидно, заговор против его величества Кириана был спланирован заранее, еще до того, как он пошел на испытание», — так случившееся комментировала пресс-служба регента.

— Про яд я вообще узнал постфактум, от моего сына, — заявил он, — а испытание с артефактами не остановил, потому что был уверен, что он справится, и не хотел заставлять его заново проходить через все это.

При мыслях о регенте у меня испортилось настроение. Резко. Он убирал всех, кто мог раскрыть его преступления, причем делал это так, что никто не мог подкопаться. И, признаться честно, я не была уверена, что он не попытается ударить Кириана в спину опять. Когда он взошел на престол, бывший регент лишился многих преимуществ, а такие не останавливаются на достигнутом.

— Что случилось? — почувствовав мое настроение, Кириан захлопнул книгу.

— Вспомнила про твоего отца.

Он помрачнел.

— Он тебя больше не обидит, Катя. Клянусь.

Главное, чтобы он до тебя не добрался. Этого я не стала говорить вслух, но… К сожалению, у Кириана не было причин брать отца под стражу или высылать из столицы. Точнее, причины были, не было доказательств, и любая попытка избавиться от регента (фигурально выражаясь) выглядела бы неуверенностью молодого короля и самодурством. Регент прекрасно это понимал, и этим пользовался. Как и тем, что Кириан, в отличие от него, никогда не увязнет в грязных интригах и не будет использовать других для реализации своих планов, даже чтобы избавиться от такой мерзости, как его так называемый отец.