Книга Кедр и гвоздика, страница 2 – Александра Рябкина

Как первый признак надвигающегося сумасшествия, сердце тревожно застучало в тот самый момент, когда своеобразная обзорная экскурсия Микаэлы по комнате остановилась на полу, где царил такой дикий беспорядок, что хотелось выцарапать себе глаза. Угрожающе заалел второй предупредительный огонек. На столе… ах да… который был разрушен, накануне вечером лежала стопка важных рабочих документов. По воле неизвестных богов бедлама и сумбура теперь они валялись по всей комнате.

Сложно в это поверить, но Микаэла заметила на полу и то, о чем уже успела забыть за время проживания здесь. Эти вещи были убраны настолько глубоко в стеллажи, что никоим образом не напоминали о себе в последние годы. Рамки с фотографиями, книги, несколько ваз и декоративных статуэток. Что-то не пережило этой спонтанной транспортировки и теперь представляло из себя горку стекла. Комната в прямом смысле слова напоминала гребаную свалку!

К дергающемуся глазу присоединился еще и уголок рта, когда внимание Микаэлы Айрес переключилось на туалетный столик. Ее косметика! Это была ее любимая палетка теней! Сейчас о ней напоминали лишь горстка пыли и треснувшая крышка.

Микаэле почти удалось сдержать горестный стон, когда она подумала о том, как много времени займет уборка. Спасибо и на том, что зеркало осталось целым. После всего, что она здесь увидела, не хотелось бы разбираться еще и с несчастьем, которое непременно преследовало бы ее ближайшие семь лет.

Тем не менее в голове, и так раскалывавшейся от боли, уже горели почти все предупредительные огонечки.

Гребаное похмелье било по вискам с силой гнома, который старательно добывал руду в шахтах, и отдавалось тошнотворным привкусом во рту, словно накануне вечером Микаэла наглоталась чего-то не совсем съедобного. Утро было настолько паршивым, что хотелось побыстрее о нем забыть и больше никогда не вспоминать. Как жаль, что глаза не умели обманывать, а бардак предательски не исчезал. Страдальчески запрокинув голову и окончательно придя в отчаяние, Микаэла пробурчала несколько отменных ругательств: на люстре болтался черный кружевной лифчик. Хорошо, что он принадлежал ей. Но пожарная сирена в подсознании начала бить тревогу.

– Либо здесь прошла третья мировая, либо я каким-то чудом, к сожалению, пережила местное торнадо, – проворчала себе под нос Микаэла, при этом старательно пытаясь вспомнить, что вообще происходило прошлым вечером. Сделать это было катастрофически сложно с учетом все еще болезненно пульсирующей головы. Однако в тот момент, когда на голое бедро Микаэлы в совершенно беспечной манере опустилась чья-то просто огромная и такая обжигающая ладонь, поток мыслей перекрылся. С опаской, чтобы в первую очередь не довести саму себя до сердечного приступа, Микаэла повернула голову туда, откуда исходила угроза уровня Мстителей.

Здесь явно присутствовал кто-то лишний. И этот кто-то проснулся и смотрел на Микаэлу льдисто-голубыми глазами. В протестующе пульсирующем мозгу мелькнул клочок воспоминаний, но вместо того чтобы кричать на нежданного соседа по кровати, Микаэла поднесла левую руку к лицу:

– Только не говори, что нас поженил какой-нибудь толстый Элвис Пресли.

Утро среды продолжало подкидывать все больше сюрпризов: Микаэла с удивлением разглядела на безымянном пальце роскошное кольцо, от блеска которого можно было ослепнуть. Впрочем, ослепнуть можно было и от взгляда на новоиспеченного мужа. Он, черт возьми, выглядел под стать обручальному кольцу. Слишком великолепный, чтобы быть правдой. Оказаться в кровати с Майклом – уже само по себе как бы ни черта себе событие. Но то, что засранец теперь являлся мужем Микаэлы, возносил этот факт на один уровень с цунами в Индонезии ^[1], ураганом «Катрина» ^[2]и пожарами в Австралии ^[3]. Проще говоря, неожиданное и совершенно незапланированное замужество с Майклом Фостером стало гребаным личным «всемирным катаклизмом» Микаэлы.