Книга Целительница из другого мира, страница 52 – Ли Ан

— Вместе, — согласилась я.

За окном шумели студенты — видимо, отмечали сданный экзамен. В лаборатории горел свет — кто-то из особо усердных продолжал эксперименты. В клинике дежурные принимали ночных пациентов.

Академия жила. Росла. Развивалась.

Сад знаний, который мы посадили, начинал приносить плоды.

И это было только начало.

Первые признаки грозы появились за неделю до того, как разразилась буря. Я заметила их в мелочах — в том, как некоторые торговцы вдруг перестали продавать нам лекарственные травы, в косых взглядах на улице, в шепотках за спиной.

— Лина, у нас проблема, — Маэль вошел в мой кабинет с таким лицом, будто кто-то умер.

— Что случилось?

— Гильдия лекарей созывает экстренное собрание. И главный вопрос — «незаконная деятельность самозваной школы».

Я откинулась на спинку стула. Ну вот и дождались. Три месяца после официального открытия академии — слишком долго для того, чтобы старая гвардия терпела наш успех.

— Кто возглавляет атаку?

— Мастер Григорий. И он в ярости — половина его пациентов перешла к нашим выпускникам.

— Только экономика виновата?

— Нет. К нему присоединился отец Серафим — не наш местный, а его тезка из соборного прихода. Тот еще мракобес. Считает, что женщина-лекарь — это происки дьявола.

Я хмыкнула:

— Оригинально. А еще кто в этой веселой компании?

— Лекарь Остап — потерял практику после того, как наша Василиса вылечила его «безнадежных» пациентов. И алхимик Прохор — он просто завидует твоим успехам. Говорит, что ты используешь запрещенные магические практики.

— Чудесно. Целая коалиция недовольных. И что они хотят?

Маэль положил на стол официальное письмо с печатью гильдии:

— Полного запрета нашей деятельности. Закрытия школы. И твоего изгнания из региона как «нарушительницы божественного порядка».

* * *

На следующий день площадь перед городским собором была забита народом. Мастер Григорий выбрал время и место с умом — полдень воскресенья, когда все свободны и могут послушать.

Площадь представляла собой внушительное зрелище. Вымощенная неровным булыжником, она могла вместить добрую половину городского населения. В центре возвышался старый каменный помост, обычно использовавшийся для объявления указов и публичных наказаний. Сегодня он служил трибуной для Григория. По периметру площади теснились торговые лавки, сейчас закрытые ради воскресного дня. Их деревянные навесы давали тень немногочисленным счастливчикам, остальные жались под осенним солнцем, еще по-летнему жарким.

Я стояла в толпе, накинув капюшон грубого шерстяного плаща — обычная горожанка среди сотен других. Вокруг меня толпились ремесленники в кожаных фартуках, купчихи в ярких платках, крестьяне в выцветших рубахах, даже несколько мелких дворян в бархатных камзолах. Пахло потом, луком, дешевым элем и той особой смесью запахов, которая бывает только в средневековых городах — навоз, дым, прокисшее молоко и свежий хлеб.

— Добрые люди! — гремел Григорий с импровизированной трибуны. — Среди нас завелась зараза пострашнее чумы! Девка-выскочка, возомнившая себя лекарем, учит мужчин, как лечить! Это против божьего порядка!

Толпа зашумела. Кто-то одобрительно кивал, кто-то хмурился.

— Она использует светящиеся камни! — продолжал он. — Это не божья помощь, а дьявольское наваждение! Эти камни высасывают душу и насаждают бесовские знания!