Книга Целительница из другого мира, страница 82 – Ли Ан

А мы лежали в теплой постели, мечтая о будущем. О школах, которые построим. О врачах, которых воспитаем. О ребенке, который продолжит наше дело.

Гости из академии разъехались давно, но их поддержка осталась. Письма с советами, посылки с редкими книгами, предложения о сотрудничестве. Мы были не одни в нашем стремлении изменить мир.

— Спи, — прошептал Маэль. — Завтра много работы.

— Когда ее мало?

— Никогда. Но это хорошая работа.

— Самая лучшая.

Но сон не шел. Мысли кружились, как снежинки за окном.

— Маэль, а ты не жалеешь? — спросила я в темноту.

— О чем?

— Что женился на такой… нестандартной женщине. Которая даже беременная продолжает работать, спорит с канцлером, пишет медицинские трактаты вместо вышивания.

Он повернулся ко мне, и даже в темноте я видела его улыбку:

— Лина, я влюбился именно в эту нестандартную женщину. Которая перевернула представления о медицине, создала школу из ничего, спасла сотни жизней. Если бы ты сидела дома и вышивала, это была бы не ты.

— Но большинство мужчин хотят покладистых жен…

— Я не большинство. И ты не большинство. Мы — исключение, которое меняет правила. Наш ребенок родится в мире, где женщина может быть врачом, ученым, советником короля. И это благодаря тебе.

Я прижалась к нему теснее:

— Знаешь, иногда мне кажется, что это сон. Что я проснусь в своей московской квартире, опоздавшая на смену, с выговором от главврача…

— Если это сон, то самый лучший сон в мире. И мы оба его видим.

— Вместе.

— Навсегда.

Я закрыла глаза, чувствуя, как ребенок толкается в животе, как Маэль обнимает меня, как где-то далеко стучат молотки, возводя стены новых медицинских школ.

Новая глава жизни началась. И она обещала быть удивительной.

Осенний дождь барабанил по крыше кареты, пока мы с Маэлем тряслись по дороге в Новгород. Последняя инспекция перед большой конференцией. Я поглаживала округлившийся живот — седьмой месяц беременности давал о себе знать при каждой кочке.

— Может, тебе стоило остаться дома? — в сотый раз спросил Маэль, укутывая меня пледом.

— И пропустить открытие пятой школы? Ни за что. Это же историческое событие — завершение создания национальной системы медицинского образования.

— Упрямая, — он покачал головой, но в глазах светилась гордость.

За окном проплывали осенние поля. Полтора года прошло с нашей свадьбы, и за это время мир вокруг изменился до неузнаваемости. В каждой деревне, через которую мы проезжали, теперь был свой лекарь — выпускник одной из наших школ. Смертность упала так резко, что священники жаловались на пустующие кладбища.

* * *

Новгород встретил нас праздничной суетой. Северная медицинская школа располагалась в бывшем купеческом подворье — просторном каменном здании с собственной пристанью.

— Госпожа Элиана, магистр Маэль! Добро пожаловать в обитель морской медицины!

— Морской? — улыбнулась я.

— А как еще? Половина наших пациентов — моряки и торговцы. Мы специализируемся на болезнях путешественников, экзотических инфекциях, цинге… Кстати, ваш рецепт квашеной капусты против цинги спас уже сотни жизней!

Школа впечатляла. Сто двадцать студентов, пятнадцать преподавателей, собственная клиника на пятьдесят коек. В лаборатории изучали болезни, привезенные из дальних стран. В библиотеке — карты торговых путей с отметками эпидемиологической опасности.