Книга Невеста с опытом работы, страница 77 – Дина Зарубина

– Совесть замучила? – не поверила Эвелин.

– Да откуда? Не знаю такого слова, – ответила я, поднимаясь.

Дверь открылась, вошла грузная монахиня в синем платье.

– Свидание окончено.

– Прощай, сестричка, спасибо, что навестила, – крикнула Эвелин уже из-за занавески.

– Сестра так плохо выглядит, ее морят голодом? – обратилась я к монахине.

– Кто нарушает режим, попадает в карцер, – равнодушно сказала монашка. – Сначала на хлеб и воду. Если нарушает снова – просто на воду. Третий раз – голодная диета.

Я поежилась. Меня проводили из пристройки во двор.

– Надеюсь, ты не такая строптивая, как твоя сестра. Скромность, послушание, трудолюбие, целомудрие! Вот основные принципы поведения девушки.

– Да, я так и буду себя вести, побывав в святом месте, – пискнула я, торопясь за монашкой.

Мне нестерпимо захотелось оказаться вне этих стен.

– Мы идем не к воротам? – я остановилась. Куда она меня ведет?

– Сейчас обеденное служение, обязана посетить, раз оказалась здесь. Молись за сестру! – приказала монахиня.

Сырой и холодный храм совсем не поражал размерами. Мерцающие огоньки свечей не рассеивали темноту, а словно делали ее еще плотнее. Почерневшее дерево панелей, покрытых искусной резьбой, довершало мрачный облик. И ужасная решетка, за которой стояли на коленях монахини. Нет, я знала, что это приют кающихся грешниц, но, на мой взгляд, это был перебор. Эвелин отсюда я узнать не могла, склоненные затылки все казались одинаковыми. Службу я провела, скрючившись на жесткой скамье в углу, и очень обрадовалась, когда она закончилась.

– Иди за мной, дитя, – за мной явилась провожатая.

Мы снова идем не туда! Я заволновалась. Меня давили эти темные мрачные стены, черные камни мощеного двора, приземистые унылые постройки с редкими маленькими окнами. Сюда, кажется, и летнее солнце заглядывает с опаской. Я вся пропиталась сыростью и холодом. Мой экскурсионный энтузиазм полностью удовлетворен, хочу выбраться отсюда поскорее!

– Тебя желает видеть настоятельница, – с этими словами монашка взяла меня за плечо и повела внутрь галереи.

Я едва не застонала! Ну, что за невезение!

Настоятельница сидела в своем кабинете за большим письменным столом. Явно не келья – слишком много книг. К моему удивлению, она не показалась типичной надзирательницей, грубой и жестокой. У нее было довольно миловидное молодое лицо, почти лишенное красок, как у людей, которые редко бывают на солнце. Несколько минут мы молча рассматривали друг друга.

– Итак, дитя, – прошелестел ее негромкий голос. – Ты повидалась с сестрой.

Я кивнула. Отрицать было бессмысленно.

– Ты еще очень молода и не можешь быть испорчена до мозга костей. Что ты умеешь? Шить, вышивать, готовить пищу, ухаживать за скотом?

Они что, меня тут хотят рабыней сделать? Хороший монастырь – это крепкое хозяйство, в котором всегда нужны рабочие руки. Которым можно не платить, истово верующие будут работать за скудную еду. Я видела по дороге несколько мельниц, кузницу, поля, сады и виноградники. Наверняка есть и швейный цех, вязальный. Пекарня, маслобойня, сыроварня, скотный двор… Понятно, что себя снабжают, но ведь излишки продают с выгодой! А налоги короне не платят!

– Я ничего не умею и совершенно бесталанна, – пискнула я. Не для того бежала от дорогого супруга, чтоб кончить свои дни здесь, загнувшись от непосильной работы. – Меня ничему не смогли научить, кроме чтения и письма.