Книга Зельеварка, страница 34 – Дина Зарубина

– Безусловно, – кивнул генерал. – Я не допущу, чтоб пропал такой талант. То, что вы определили путем поверхностного осмотра, подтвердили три целителя Королевского госпиталя путем длительного исследования специальными артефактами!

Я посидела еще, любуясь языками пламени. Слова генерала были очень приятны. Такого предложения я больше никогда не получу. И если учесть усталость от одиночества и незащищенности, то и раздумывать нечего.

– Я согласна, – горло пришлось потереть ладошкой, слова не хотели выговариваться.

– Вы не пожалеете, мури Хайнц, – генерал протянул ладонь и я, трепеща, положила сверху руку.

– Ох, уж эти нервные девицы, ладошка словно ледяная! – улыбнулся генерал. – Для тебя отныне я Тобиас. Я не обижу тебя.

– Спасибо… Тобиас, – неуверенно повторила я.

– Петер! – гаркнул генерал. И приказал тут же появившемуся рослому лакею: – Бокал игристого моей невесте и пригласи в кабинет стряпчего!

Игристое защекотало небо пузырьками, оставляя фруктовое послевкусие, но холодные когти, сжимающие горло, чуть разжались.

Стряпчий появился, будто ждал за дверью. А может, действительно, ждал? Меня бы это не удивило.

Кабинет генерала был отделан очень темным, почти черным деревом. Не удержавшись, погладила, потерла и понюхала стенную панель. Да, это именно бендорский эбен, не ванагский и не ловернский. Он имеет мелкие поры, отлично полируется, тонет в воде и устойчив к термитам, а плотность, как у кирпичей. Древесина содержит эфирные масла и пахнет сладко- бальзамически, с теплым оттенком ванили. Ванагский эбен пахнет дымом, а ловернский эбен коричневый, с сероватыми прожилками и пахнет смолой. Мури Эванс умеет вколачивать знания в головы нерадивым студентам, я должна признать ее профессионализм. Я будто только что вышла с занятия. Эфирные древесные масла мы изучали постольку, поскольку они придают стойкость композиции и используются в производстве духов и косметических средств.

– Это бендорское черное дерево, мур Блейз, – ответила на вопросительный взгляд.

Генерал вдруг захохотал.

– Ах, милая Венди, вас надо направить в наше казначейство! От вас ни одна мелочь не скроется! Подумать только, мерзавец мажордом уверял, что это ловернский эбен!

Генерал пришел отчего-то в самое веселое расположение духа. От того, что его обманули?

– Да нет же, цвет и запах совсем другой! – смущенно возразила я.

Стряпчий сел слева, я справа, мы прочитали типовой брачный контракт и внесли дополнения. Генерал завещательные, я указала пункты о завершении образования и последующей работы. Согласия мужа на нее отныне не требовалось, я была вольна в своих занятиях. С меня требовалось сопровождать мужа на значимые светские мероприятия, блюсти честь и репутацию рода Блейзов. Ребенок желателен в разумном обозримом будущем, которое мы определили в пять лет. Через пять лет бесплодного союза брак может быть расторгнут по обоюдному согласию сторон. Я приободрилась. Пять лет – это не вся жизнь!

– Я бы хотела сохранить фамилию Хайнц, – робко вставила я. – Она известна среди зельеваров и целителей, мне будет легче строить карьеру.

– Мури Хайнц, уверяю вас, с фамилией Блейз ваша карьера взлетит до небес! – жарко возразил стряпчий. – Согласитесь, что она гораздо более известна, чем Хайнц!

«И за ней не тянется скандальный хвост», – он не сказал, но я без труда поняла его. С этим спорить было трудно, и я согласилась. Двойная фамилия звучала бы совсем глупо, как детская считалка, я покатала ее на языке, Хайнц-Блейз. Блейз-Хайнц, язык сломаешь. Некрасиво. Вот Хайнц-Ланце звучит намного лучше. Но мури Ланце мне не быть, значит, и мечтать нечего.