Книга Зельеварка, страница 63 – Дина Зарубина

– Он неплохой, как человек, не капризный. Служанок не прижимает, за корсаж не лезет. Но есть в нем что-то… – горничная оглянулась прикрыла дверь и понизила голос. – Будто он женщин не слишком любит.

Я нахмурилась, соображая, что она хотела сказать. Как профессор Хрисаор, который вслух рассуждает, что студентки с даром – это ошибка природы, и их дело детей рожать, а не учиться в академии? Да у нас половина академии такие женоненавистники, особенно на боевке.

– Будто он из тех, других, – прошептала Кенна.

Ладно, Паперо пропускаем, потом уточню у Жаниль, что за «другие». Да что ж такое, и выбирать, получается, не из кого!

– Нест тоже такой?

– Что вы, мури Венди, мур Нест очень добрый! Никогда слуг зря не гоняет, не ругается, не кричит, чаевые дает! Вообще не любит, когда вокруг него крутятся. Слыхала, что он из низов вышел. Из рыбацкой деревни, что ли.

– А мне сказали, злой и мстительный.

– Не знаю такого, мури Венди, – покачала головой Кенна.

Дверь распахнулась, вошла Оравеза.

– Все зашиваются, а ты тут лясы точишь! – Возмутилась она.

– Минутку! – Повысила я голос. – Оравеза, впредь прошу стучать, прежде чем войти.

– Так я думала, нет никого… эту лентяйку искала! Простите, мури!

– Во-вторых, я позвала Кенну обо мне позаботиться, мне ногу отдавили. Вовсе она не лентяйка! – я вытащила слегка посиневшую стопу из тазика.

– Ах ты, батюшки, что ж ты, растяпа, мура Барриса не позвала? Генерал осерчает! – Оравеза выкатилась колобком, причитая и хлопая себя по крутым бокам.

– Она только генерала слушается и только ему подчиняется, – шепотом сказала Кенна. – Побежала докладывать. Спасибо, что заступились.

– Ревиц, Блумер, Винтер, Паперо, Нест, Тениц, к кому бы ты пошла в услужение охотнее?

– К Несту, мури Венди. Вам любой слуга в доме так, как я, ответит. Ревицу очень нравится власть показывать, тоже горазд ущипнуть, Винтер ни одной служанки не пропустит, Блумер любит покрикивать, все ему не так, Паперо неплох, но и не хорош, а еще жадный. Тениц пьет, а из таких худшие хозяева, он же не помнит, что творил во хмелю, и прибить может, и кинуть чем тяжелым.

– Спасибо, Кенна, ты мне очень помогла, – сказала громко.

Как раз это и услышали генерал и мур Баррис. За ними шла Оравеза с выражением непреклонности. Наябедничала уже.

– Право же, мне было неловко беспокоить вас из-за такой ерунды! Я бы мазь составила, но даже не знаю, где кухня.

– Здоровье новобрачной не ерунда, а ценность дома! – возразил целитель. С его рук понеслись голубоватые искорки, впитываясь в кожу стопы.

Боль моментально прошла.

– Простите, а что за плетение? Мы основные целительские разбирали, но это мне не знакомо.

Генерал засмеялся.

– Видишь, Баррис, какая у меня жена, ей не танцы нужны, а дай выучить новое плетение!

– Похвальное стремление к знаниям, Тобиас! Это, мури Венди, моя личная разработка, она экономнее, чем Большой Обезболивающий Круг, в условиях военных действий время и силы надо экономить. Отсекаем углы и берем только середину от БОК, закручиваем против часовой стрелки, и внутрь спирали просовываем легкую заморозку. Акустическая формула «Виве сине долоре кум фригоре». Разумеется, ее можно не произносить вслух при достаточном навыке.

– О! Спасибо, мур Баррис, – я повторила плетение с заклинанием.

– Талант, – с умилением произнес генерал.