Книга Супруга с опытом работы, страница 122 – Дина Зарубина

– Отсюда все видно, лира, – девчонка указала вниз, на ярко освещенную арену.

– А поближе подойти можно? Далековато, – отметила я расстояние.

– Можно, но не нужно, – деловито ответила Рина и тут же объяснила:

– Гости приняли зелье, распалены службой и могут принять вас за участницу, это опасно, вы не подготовлены должным образом, вам будет очень больно. Тут тоже нужно вести себя тихо, не высовываться, не кричать, не мешать, не препятствовать действию…

– Поняла-поняла! – я прижалась к широкой колонне и посмотрела вниз. Можно подумать, мне самой страсть, как охота стать жертвой для стада распаленных самцов. Один-два – другое дело, тут я бы не отказалась.

Внизу разворачивалось действие не для хороших девочек. Хороших девочек от этого бы стошнило. Наверное. Слышно было превосходно. Вещал Примас, его звучный голос наполнял амфитеатр сверху донизу.

– В каждом живет зверь и он требует выхода! Если его загонять внутрь, то рано или поздно он сожрет тебя! Выпусти зверя! Дай ему сладкой девственной плоти! Послужим Всеединому отцу нашему! Исполним волю его, взрыхляя извечную борозду священным плугом!

Паломники с огромным энтузиазмом внимали каждой фразе, вскакивали с мест, свистели и топали. Примас делал выверенные паузы, давая зрителям прокричаться, и снова продолжал.

– Приручим зверя! Братья! Девственность – самый сладкий дар Всеединому! Через наши тела пусть ощутит ликование весь тварный мир! Да начнутся Великие Мистерии!

На помосте были столбы. Семь тонких столбов, между которыми стояли прикованные за руки девушки. Пять обнаженных девушек. Руки их были заведены высоко и девушки переминались на полупальцах, от чего их тела, щедро намазаннеы маслом, напрягались и вздрагивали.

Некоторые зрители тоже держали рядом выбранных послушниц, смирно сидящих у их ног. Или не сидящих, а очень даже активно работающих головой под широкими хламидами.

Ритмично гремели барабаны, трубы выводили мотив, звенели какие-то незнакомые струнные инструменты. Дивной красоты голос пел на незнакомом языке. Экстаз тут умеют нагнетать, признала я. Видимо, на паломников это производит ошеломляющее впечатление. Однако по сравнению с шоу Раммштайн – очень скромно.

– Верховный Примас внесет свою лепту! – прокричал голос.

– Лепту! Лепту! – подхватили и стали скандировать зрители.

Примас картинным жестом скинул хламиду, оставшись в одной набедренной повязке. Повязка вызвала мой смешок, которым я тут же подавилась. Это была занавесочка, разрезанная спереди, и главный герой кокетливо слегка сдвинул ее в стороны, обнажая все, что доселе было скрыто. Примас поднял руки вверх и постоял так, купаясь в аплодисментах. Конечно, с возрастом он разжирел, его фигура утратила легкость, но видно, когда-то это был прекрасно сложенный мужчина.

Подоспевшие прислужники надели на Примаса широкий пояс, пропустили сложные сплетения ремней вниз и сзади. Теперь взорам присутствующих предстал не только вызывающе торчащий орган, но и остальные части мужского хозяйства, приподнятые и распластанные на сплетении ремешков.

На красной подушке принесли что-то блестящее. Я сглотнула. Насколько я поняла, это была копьевидная насадка на член, который Примас тут же надел. Его орудие стало уже окончательно выглядеть оружием. Под барабанную дробь Примас подошел к крайней девушке. Все замерли. Девушка громко всхлипнула.