Книга Супруга с опытом работы, страница 133 – Дина Зарубина

Лилиан мне говорила что-то про сбор милостыни. Или благостыни? А там, кажется, должны быть накопители. Может, удастся разобраться, как ими пользоваться? Я согласилась.

– Это Двор Застенчивых гостей, – объявила Рина, проведя меня через путаницу узких темных проходов, лестниц и неосвещенных залов.

Внизу был ничем не примечательный мощеный дворик с разлапистой сосной посредине, окруженной круговой скамьей. В него вели два узких прохода. Вокруг дворик окружали глухие высокие стены темно-красного цвета, причем стены имели собственную крышу из гладкой желтой черепицы. Через равные промежутки в стенах виднелись маленькие раскосые окошки, окаймленные белыми наличниками. Под окошками узкие лавочки. В одной стене окна были больше раза в три, и выше от земли, но такой же формы. В целом, очень аккуратный, ухоженный дворик. Похожий на дворики Запретного Дворца в Пекине. Только там таких окошек не было.

Мы смотрели на двор сквозь перегородку галереи второго этажа. Переплет был очень частый, нас никто не мог видеть. Рина подтвердила, что здесь обычно старшие наблюдают за сбором милостыни, чтоб не смущать посетителей.

– Тут же пусто, – указала я на очевидный факт.

– Т-с-с. Сейчас служба закончится и придут, – Рина прильнула к решетке.

Раздались частые удары гонга. Через узкий проход стали заходить паломники. Часть расположилась на скамье под сосной, часть подошла к окнам. Мужчина, вошедший первым, подошел к окошку, дернул за витой шнур. Где-то внутри, видимо, зазвенел колокольчик, потому что ставни, закрывающие окошко, сняли изнутри. Мужчина тут же встал коленями на лавочку, приподнял свою хламиду и прижался пахом к окну. Через короткое время он стал закатывать глаза и толкаться бедрами к стене.

Все так, как говорила Лилиан. Я даже не удивилась. За стеной девушки обслуживают посетителей ртом. Хотя, почему девушки? Может, и юноши, паломник-то не видит, кто его ласкает. Я шепотом уточнила у Рины этот вопрос и получила утвердительный кивок. Девочка с горящими глазами смотрела на происходящее и часто облизывала губы.

– Так хочешь туда? – спросила я с удивлением.

– Вы ничего не понимаете, это истинное служение! Они счастливы! Потому что дают радость тем, кого не видят и совершенно бескорыстны.

– А если видеть, кому сосешь, то радость хуже?

– Если видеть, можно выбирать, иметь какие-то личные предпочтения, тут же все равны, как перед лицом Всеединого!

Большое окошко открылось перед паломником, и в него просунулась кругленькая попка. Довольный паломник ее хозяйски погладил и приступил к делу. «Бедная девушка, как же ей неудобно быть внутри, а зад выставлять в окно», – подумала я с состраданием.

– Нет, я не смогу заниматься сбором милостыни, кишка тонка, слаба духом, – заявила, отворачиваясь, и оттягивая Рину от созерцания. Хотя конечно, тут она и не такое видела. Да и можно ли ее ребенком считать? – Пойдем отсюда.

– Это самое легкое! Даже не знаю, что еще придумать! – Рина осуждающе зацокала языком.

Я сидела на коленях Сарила, он целовал меня то в шею, то легонько прикасался губами к виску. Гервас гладил мою правую ногу, втирая ароматное масло, а Кай сосредоточенно делал педикюр на левой ступне. Сарил же, кроме меня, держал толстенький томик с заголовком «Обитель: традиции и правила искреннего служения» и читал вслух всем нам главу «Ночь Великих даров». Судя по тому, что парни кивали и подхватывали его слова, книгу они знали наизусть, и собственно, чтение было организовано лишь для необразованной меня. Как они это могли это все запомнить, не представляю. Испорченную девчонку тоже выучили отменно – она не соврала ни словом, и перечислила все возможные виды даров. Физические, магические и смешанные.