Книга Супруга с опытом работы, страница 92 – Дина Зарубина

– Тут, лэрд следователь, свидетель! – доложил он. – Видел, как мы вели лиру по улице и пришел.

Следователь кивнул и через минуту перед нами стоял кучер почтовой кареты.

– Я вам так скажу, что меня оштрафовать за опоздание не имели права, потому как девка эта в сговоре с бандитами! – в меня уставился грязный палец с давно не стриженым желтоватым ногтем. Кучер был нетрезвым и очень-очень злым. – На карету напали, и она вот с нами была, сама напросилась, чтоб завлечь на новую дорогу! Нам запрещено туда сворачивать, потому как нельзя! И племяш мой может подтвердить, я враз ее узнал, хоть и платье другое нацепила! Напали бандюки, рожи такие, что и во сне не привидится, я в задержке кареты не виноват! Вы мне бумагу выдайте, что на нас напали, вот энта девка и пятеро ее подельников!

– Что ж ты, мерзавец, свернул на недостроенную дорогу? – сразу уловил главное чиновник. – Неужто заставили?

– Заставили! Девка эта меня отвлекла, заморочила, вот и племяш скажет, что я ни в жисть на ту дорогу не сворачивал! У, ведьма проклятая!

Я устало прикрыла глаза. Все, из Олмарка мне живой не выбраться. Вчера разбойное нападение, сегодня убийство, завтра добро пожаловать на виселицу. Мне никто не поверит, не поможет и не пожалеет. Разве что не казнят сразу, а дадут родиться детям? Так они могут запросто не родиться, кто будет подпитывать меня магией в тюрьме? Если брякну, что я королева, то ждут меня цепи, ошейник и монастырь святой Бригитты. И гербовую табличку признают краденой.

– И куда ее? – неприязненным тоном спросила грузная надзирательница.

– В западный каземат, – приказал следователь. Надзирательница скривилась.

И я поняла, почему: камера оказалась на удивление сухой, светлой и теплой. За что мне такие привилегии, догадаться тоже было не трудно, учитывая намеки и масленые взгляды следователя. Я тут же подошла к окну. Оно было не только с мощной решеткой, но и затянуто мерцающей пенкой, вроде мыльного пузыря, значит, стоит магическая защита. Впрочем, это же тюрьма. Сумку мне любезно вернули, перебрав и просмотрев все мелочи. Отняли только нож и шпильки.

За окном была тихая улочка и глухие высокие кирпичные заборы, окрашенные в серый цвет. За час, что я стояла у окна, проехал только старьевщик с тележкой, да пробежала пара мальчишек. Устав стоять, я села на кровать, потом и легла, поджав колени к животу. Что ж мне делать? Кому можно написать с просьбой о помощи? Гертруде? О, не сомневаюсь, подруга примчится и сравняет тюрьму с землей. Увы, мнение хуторянки из столичного пригорода вряд ли будет авторитетно для старшего дознавателя Олмарка. Ринальдо, начальник охраны дворца? Он не знает моего почерка, он честный и простой военный, у нас с ним не было придумано ни одного знака, ни одного сигнала, по которому он бы понял, что я в беде. Писать Ромео вовсе бессмысленно: ему мешками поклонницы письма пишут, письмо сгинет в канцелярии дворца, никем не читанное. Дворец опустел, королева в летней резиденции, служащие расползлись по отпускам.

Я самонадеянно отказалась от охраны и сопровождающих, чтоб меньше привлекать внимания. Я же самая умная и сильная. Я же все сама могу! Мне свободы захотелось! Самостоятельности и уединения. Я же могла совершенно спокойно взять портал, доехать в безопасности до Мильрейна, а уж потом лезть в Обитель одной, раз уж инстинкт самосохранения отшибло. Приключений захотелось на мягкое место. Не иначе, как мозговое размягчение на фоне буйства гормонов настигло. Или Жером и Стефан меня так разозлили, что я всякую мысль об осторожности забыла? Так мне и надо, импульсивной идиотке. И лесное приключние вовсе не так безобидно могло закончиться. Чудо, что попались благородные маги-дворяне, а если бы настоящие отморозки?