Книга Сердце Черного Дракона, страница 104 – Снежана Масалыкина

Я затаила дыхание, боясь, что жрец передумает болтать. Неужели я права, и без светлых в той старой истории не обошлось?

– До проклятья да, она додумалась сама, – хмыкнул светлый. – Но кто довёл дракона и ведьму до точки невозврата? Кто спровоцировал?

– Светлые? – слово вылетело из меня, как самое грязное ругательство.

– Светлые… – забавные вы, существа этой Грани, – задумчиво произнёс жрец. – Все-то у вас делится на грани: светлое-темное, луна-светило, день-ночь. Но Мир многогранен, тебе ли не знать, ведьма? И в нём много полутонов, оттенков, скрытых и явных переходов из одного в другое.

Я молчала, ожидая продолжения. Дознаватель тем временем закончил переливать, смешивать, строгать, добавлять и взбалтывать. Закупорил стеклянную бутылочку с получившимся зельем пробой, почему-то каменной. Я нахмурилась, пытаясь вспомнить, при каких условиях и какие настои запечатывают таким образом, но в голову ничего не пришло.

Зорий удовлетворённо вздохнул, мечтательно улыбнулся, поставил колбочку на подставку, оббитую мягкой тканью, и повернулся ко мне.

– Может, всё-таки выпьешь прямо сейчас? Не бойся, ведьма, это не яд. Мне просто хочется, чтобы твои последние часы ничто не омрачало. Всё-таки ты – последний ингредиент, который стоило великих трудов вывести.

– Вывести?

Сказать, что я обалдела, – это ничего не сказать. Меня что, выращивали на убой, на вроде светлых невест, которых отбирают в младенчестве для чёрных драконов?

– Разволновалась, гляди-ка, – хихикнул жрец. – А ты думаешь, легко просчитать всё на годы вперёд? И подвести лунных ведьм к вырождению?

– Так это вы… – глаза защипало от слезы, но я дала себе слово: эта тварь ни за что не увидит мои страдания. К тому же слёзы лунной ведьмы, которая стоит на грани гибели, – сильнейший магический компонент. Не их ли добивается дознаватель?

– Мы, – довольно покивал Зорий. – Мы… Ах, какую многоходовку придумал старейший Ахас, – дознаватель почмокал губами, выражая высшую степень удовольствия. – Когда мы попали в вашу отсталую Грань, и двери за нами захлопнулись, пришлось сильно потрудиться, чтобы выяснить путь назад. Великий Ахас долго, но тщетно призывал богов, но они не услышали наши призывы.

– Или не захотели, – буркнула я.

– Или не захотели, – покладисто согласился жрец. – И только когда в этот мир попали чёрные драконы, умеющие путешествовать вне времени и пространства, мы обрели пророчество. Сумели понять, как действовать.

– Пророчество? – глупо переспросила я.

Только пророчества мне не хватала к уже действующему проклятью.

– Именно, – покачал головой светлый. – В нём хитро переплелись судьбы лунных ведьм и крылатых пришельцев.

– И артефакт? – уточнила я, вспомнив слова крёстного о том, что камень разрушается из-за проклятья.

Дознаватель рассмеялся, и смеялся так долго, что слёзы выступили у него из глаз. Что смешного я спросила? Ведь сами светлые признались в том, что артефакт, охраняющий нашу Грань, постепенно разрушается, а это значит… А это значит, Соная, что или артефакт не разрушается, или он вообще ни имеет никакого отношения к нашей грани, к драконам, проклятью.

Светлые, как обычно, навели тень на плетень, чтоб скрыть свои истинные намерения, заставить всех вокруг делать то, что необходимо им для исполнения того самого пророчества. Интересно, о чём оно? И при чём тут лунные ведьмы и чёрные драконы?