Книга Дорогами сна, страница 65 – Снежана Масалыкина

Но упертая кошка так и не разжала пасть, даже придавленная всей массой крупного мужского тела северного кота. Лишь огонь вокруг нее вспыхнул ярче и стал кусаться сильнее, вызывая уже болезненные ощущения. Понимание пришло сразу: в поддавки темно-золотистая, почти медовая самка, играть не станет. Так завещано предками.

Круг рода даже изначальные пары проходили всегда. А кошка жила в мире, где кровь предков диктовала свои незыблемые законы и сдаваться легко своему самцу, как принято нынче в радужном мире, не собиралась А то, что уже однажды дралась с ним там, в реальном мире, она не вспомнит. Нет в ней памяти человеческой женщины со странным чуждым именем Наташа.

И тогда кот ударил. На долю секунды зажмурив глаза от собственной боли. Память предков услужливо подсказала: связанные-до-рождения чувствовали абсолютно все, что происходит с «динхэ» их радуг, снов и сердца. В отличие от пар, соединенных искорками-обломками от радужного пояса богини Ириды, которые лишь инстинктивно шли на зов помощи свои половинок.

Кошка пока не чувствовала боли-связи, поскольку не знала своего человеческого «я» и дралась с тем, кто пришелся ей по сердцу, всерьез. Она слишком долго жила на изнанке радужного мира, в Из-Гранье Вечной степи, где всегда радостно и светло. А потому, доверившись инстинктам и признав в чужаке свою изначальную пару, самка дралась искренне и самозабвенно. Поскольку только в яростной битве ее белоснежный Ир-А-Бис сумеет оценить грацию, мощь и силу духа своей «динхэ».

Кот решился. Вспыхнуло северное сияние, ослепляя кошку ярким обжигающим светом и спутывая ее ледяными щупальцами. Рыкнула самка, яростней заполыхала шкура огнем. Ледяные лапы шипели, прикасаясь к жгучим лепесткам пламени, но упрямо и неумолимо опутывали дикую огненную. Кот шипел от боли и рычал, не желая сдаваться.

Магия льда и снега таяла на глазах, сгорая в объятьях пламени. Северное сияние теряло свои ослепительные краски, пеленая строптивицу. Кошка возмущенно фыркала и трясла головой, стряхивая капель, рожденную противостояние льда и пламени. Огонь возмущенно рычал, откусывая льдистые куски от магических кошачьих лап. Медленно, но верно, Ир-А-Бис укладывал свою «динхэ» на спину, чтобы заявить свои права на нее перед всеми богами и мирами. И кошка сдалась.

Миг и пламя исчезло, словно его и не было. И вот уже небольшая медового цвета самка лежит на спине и призывно улыбается белоснежному коту, «динхэ» своих радуг, снов и сердца. Слегка обалдевший кот рыкает, и ледяные лапы вместе с выцветшими нитями северного сияния легким облачком пара исчезают в полуденном жаре. Он слегка прикусывает кошку за подставленную шею, и, ласково рыкнув, принимает победу, нежно лизнув подругу в место укуса.

Счастливая кошка медовым ручьем перетекла со спины на лапы, и ответно прикусила мощную шею своего кота. Утробное громкое урчание разнеслось далеко над степью. Потершись носами, коты вдруг схватились так, что посторонний решил бы, что драка снова началась. Но нет. И он, и она стремились оставить свой запах на телах друг друга, чтобы любой зверь с первого вдоха осознавал истину: не подходи, моё!

Вывалявшись в цветах, как малые котята, облапив со всех сторон, не пропуская ни шерстинки, довольные коты вернулись вприпрыжку в оазис и завалились в тени дерева тубан. Гордой белоснежной статуей возвышался над своей самкой кот. А кошка, играя и ласкаясь, то падала на спину и требовала, чтобы мощная лапа нежно трогала податливое тело. То подсовывала мордочку и кот ласково вылизывал ей шейку. То просто разнежено валялась в объятьях сильных лап, жмурясь от удовольствия.