Книга Ночь Аиды, страница 93 – Снежана Масалыкина

В паре метров ухоженная тропа резко сворачивала направо, я застыла, отчаянно надеясь, что это не та пещера, которая снилась мне несколько раз в этом мире. И что навстречу мне сейчас не выйдут странный полулюди-полузмеи («Дракайны», – истерично хихикнула память, услужливо подгоняя воспоминания о снах).

«Выбора все равно нет, давай, загляни за угол и вперед. Дум смертям не бывать, одной не миновать», – какая-то чересчур смелая личность выползла наружу, подгоняя мою окаменевшую тушку.

«Это кто у нас тут такой умный и бессмертный? – разозлилась я. – Драконов нет. Бессмертия тоже. Здравствуй, простая человеческая жизнь», – с этими невесёлыми мыслями я потихоньку высунула голову за поворот и огляделась. Ни жрецов. Ни алтаря, ни змей, никого. Позволив себе дышать, я медленно пошла дальше.

Темнота отступала с каждым шагом. Причудливая вязь плющом оплетала стены, играя роль своеобразного бесконечного светильника. Впереди забрезжил свет. А поскольку на первый взгляд никого в пещере не было, я ускорилась и вскоре попала в круглую комнату с бассейном посредине.

Зал вызывал ассоциацию с ванной комнатой в богатом особняке: мраморная окантовка чаши, в которую стекала небольшой водопад, выложенные узорчатой плиткой ступени, неглубокие ниши, полные каких-то флакончиков и колбочек и темно-зелёные… полотенца.

Удивленная сверх меры, я пересекла странное помещение, разглядев еще один проход в другой стороне. Осмелев, я шагнула в очередную пещеру и застыла от неожиданности. Моё сердце радостно забилось в груди, я заулыбалась и уже хотела окликнуть человека, в котором узнала Фелино, когда мой взгляд наткнулся на огромного змея, мраморным изваянием застывшем у порога.

Его голова с остекленевшими вертикальными зрачками, в которых все еще теплилась жизнь, упиралась прямо в ступеньку, на которой я стояла. Зажав рот руками, я замерла, боясь пошевелиться. Сердце рухнуло куда-то пропасть. Кровь моментально отхлынула от лица, ледяной крошкой осыпавшись к моим ногам, пальцы на которых мгновенно закоченели. А солар, напротив, обжёг огнём так сильно, что я не сдержалась и негромко вскрикнула. На мой возглас Фелино обернулся, и я едва не рухнула на змея от увиденного.

В окровавленных руках юного кота трепыхался небольшой кусок чьей-то плоти. Юноша пустым взглядом взирал на обомлевшую от ужаса меня и молчал. С трудом я заставила себя глянуть на ложе, возле которого стоял Фел, молясь и надеясь, что все это мне мерещится. Ведь в пещерах бывают галлюцинации.

Черные густые длинные пряди спадали до пола. Белая, почти прозрачная женская рука с перстнями выглядывала из-под мехового покрывала. Моё сердце, до этого забывшее, как биться, понеслось вскачь. Пульс рвал вены на висках, а солар всё сильнее разгорался внутри солнечного сплетения. Но боли я не чувствовала.

– Ф-фел… – прохрипела я, схватившись за стену. – Что ты натворил?

– Сердце… Богине нужно сердце, – оскалив губы в безумной улыбке, проскрипел Фелино, протягивая мне ладони.

Под его ногами что-то зазвенело, юноша сделал шаг в мою сторону и я не выдержала: захлебнулась криком и осела к морде ухмыляющегося мёртвого змея безжизненной куклой.

«Вот и всё», – последнее, что я успела подумать перед тем как душа покинула моё тело.