Книга Палач. История, одна из многих, страница 56 – Влад Костромин

– Он садист, пользующийся вашей беззащитностью, вымещая всю злость на вас! И если ты не забыла, он по сей день продолжает это делать!

– Сволочь! – она с воплями бросилась на меня и начала хаотично бить ладошками. – Не смей говорить про мою семью, у тебя её вообще нет!

– Можешь истерить сколько хочешь, но на улице, – мне пришлось её схватить и прижать к стене, – а Инга остаётся здесь.

– Думаешь, если сейчас дочь не отдашь, то потом её не заберу? – говорила жена, параллельно пытаясь выбраться из моего хвата. – Все суды, встанут на мою сторону, у меня есть масса свидетелей, которые подтвердят твою неустойчивую психику. Отец даст показания, как ты ему нос сломал, в присутствии Кэр. Расскажу, как ты дочерей ушибы нанёс, Инга до сих пор помнит, она встанет на мою сторону. Ну и на сладкое, сдам ещё тебя Дереку Холлу, а на вопрос «Почему соврала в первый раз?», отвечу, что ты запугал. Майкл, ты останешься ни с чем, всё у тебя отсужу!

– Какая же ты тварь! – что было сил я швырнул её в кухонный гарнитур и после удара об нижние фасады, она упала животом на кафель. – Всё, что делал для тебя, возвращается такой монетой!? Поднял нас из самого дна, мы не в чём не нуждались, и вот она –благодарность. Из-за одной оплошности, будешь пытаться решить меня того, чего добился лично я!

– Ты ничего не делал для нас, твоя работа – это одна больная фантазия, уверена, если не работа, где ты утоляешь жажду крови, ты бы стал вторым Антихристом, – приняв на полу сидячие положение, Роза смотрела прямо в глаза, – С самого начала говорила, что такая работа для больных людей, получающие удовольствия от смерти. Но видя, как ты рвёшься туда, не смогла ничего сделать. Ты бы видел себя, как после каждой командировки с упоением рассказывал про очередную жертву машины. И теперь делай выводы, чем ты отличаешься от Генри? Только тем, что он вымещал агрессию на меня и маму, а ты на беззащитных заключенных.

– Ты… ты не понимаешь о чём говоришь!

– О нет, понимаю, а ещё поняла, после звонка, что ты самая большая ошибка в жизни. Думаю, было бы лучше, чтобы в ту ночь, ты ехал в одной машине со своими родителями.

– Ненавижу! – не зная, что делать и как выместить злость, схватил нож Эллингтонов и воткнул в столешницу по самую ручку. – Когда вернусь, чтобы твоего духа здесь не было!

Повернувшись к выходу из кухни, в дверном проёме стояла Инга, со своим маленьких рюкзачком. По его аномальным большим размером, не трудно догадаться, что он доверху набит вещами. В её глазах читалось удивление от происходящего, то она перемещала взгляд на Розу, то на меня и не могла вымолвить ни словечка:

– Сладкая, не бойся, всё хорошо, пошли со мной, – протягивая руки к Инги говорил я, – пошли погуляем, купим тебе мороженное, ты же будешь мороженное?

– А что с мамой? – взгляд дочери сконцентрировался на жене и на каждый шаг в сторону Инги, она делала шаг от меня. – Почему она на полу?

– Мама устала и отдыхает, да, Роза? – но она как на зло молчала. – Давай не будем ей мешать, а сходим в парк, согласна?

– Хочу к маме, не хочу парк, – обходя меня стороной она сжимала рюкзак, – хочу остаться.

– Понял, не смею тогда мешать, – отойдя в сторону, освободил проём и дал дочери пройти. Инга рванула к матери и, пробегая мимо меня, споткнулась, упав плашмя. Роза как смотрела молча в пол, так и продолжала это делать. – И дочь успела настроить против меня.