Книга Нелюбезный Шут, страница 33 – Елена Зикевская

Джастер отвлёкся от своего занятия и смерил меня взглядом, полным снисхождения и какой-то жалости.

— Раз бесполезные — выброси.

— Выбросить? А зачем я их собирала?!

— Понятия не имею. — Он пожал плечами и снова начал стругать веточку. — Ты же их собирала.

И, хотя Шут не улыбался, я не сомневалась, что он опять надо мной смеется. Я вскипела, чувствуя себя обманутой. Я-то думала, что он!.. А он!..

— В чём, по-твоему, заключается дар?

Неожиданный вопрос остудил меня резко, как ушат воды.

— В чём? — буркнула я, недовольно смотря на невозмутимое лицо этого наглого грубияна.

— Да уж не в бесконечном повторении плохих рецептов других ведьм, — тут же съязвил он. — Подумай сама, Янига. И заодно подумай, почему ты собирала эти травы.

Я закрыла рот, так и не огрызнувшись в ответ. А ведь и в самом деле…  Джастер не говорил мне их собирать. Он просто показывал мне то кустик, то цветок, то веточку, а я сама решила, что они обладают волшебной силой, и просила у них «разрешения»…  И ведь травы откликались в необычном «разговоре»…

Я задумчиво стала перебирать собранное. Лиловник, тармец, будиголов, тысячецветник, мерзлянка…  Ничего необычного, их даже травники не собирали. Что же я нашла в них?

Гранёный бархатистый стебель лиловника. Розово-сиреневые, с жёлтыми прожилками, цветы пахли как-то по-особенному вкусно, даже пролежав в торбе полдня. И я вдруг подумала, как приятно было бы тоже так пахнуть. Наверно, женщинам и их мужьям такое тоже понравится.

Мне же нравится, как пахнет Шут…

— Вот в этом и заключается дар, — Джастер, оказывается, внимательно смотрел на меня. — Видеть возможность там, где другие не видят ничего, доверять себе и не бояться пробовать делать что-то новое.

— И как я смогу это сделать? — Я не стала спрашивать, откуда он узнал мои мысли. Всё равно не скажет. Или опять посмеётся надо мной.

— Это уже другой разговор, — хмыкнул этот всезнайка. — Тебе придётся потрудиться. Только уже завтра. А сейчас спать пора.

Спорить я не стала, но, глядя на его возню с веточкой, поняла, что спать мне придётся одной, и устроилась с другой стороны костра.

Ночью меня разбудили необычные звуки, доносящиеся откуда-то с берега реки. Нежная и печальная мелодия то взмывала к полной луне, то, меняясь, опускалась к земле, сливаясь с ночными звуками леса. Спросонья я не могла понять, что это за неведомая птица поёт так удивительно и красиво. Сев и протерев глаза, я решила разбудить Джастера, чтобы он тоже послушал, и, только увидев, что ни мужчины, ни лютни на месте нет, всё поняла.

Оказывается, он и на свирели играть умеет…

Пока я просыпалась и приходила в себя, мелодия изменилась. На смену свирели, чей нежный голос я и приняла за пение птицы, неожиданно пришла лютня. В её напеве звучала такая пронзительная тоска, что я передумала вставать и идти к Шуту. Он явно хотел побыть один.

Устроившись под плащом поудобнее, я закрыла глаза и стала слушать волшебные и необыкновенные мелодии и песни на незнакомых языках. Они совсем не походили на те песенки, что Джастер день назад пел в трактире для развлечения публики. Хотя я не понимала слов, но, стоило закрыть глаза, и перед внутренним взором проносилась вереница туманных образов. Мелодии же сменялись одна за другой, унося все мысли, и я не заметила, как снова погрузилась в сон.