Онлайн книга «Сказка о Шуте и ведьме. Госпожа Янига»
|
Вода становилась вязкой, как кисель, сила текла с пальцев, знаки наполнялись серебром, не растворяясь в струях течения. Их сияние устремилось в глубину, и река пришла в движение. Тихо ахнули за спиной, но я неотрывно смотрела, как вздымается перед лодкой водяной горб огромной рыбы с почти человечьим лицом. Жёлтые, как песок, глаза смотрели на меня. На сверкающей, как зеркало, чешуе множество точек от ядовитых укусов и чёрные полосы от яда проклятия. Сопротивлялся. Дух реки, как мог, сопротивлялся чужой злой воле. Только где водянику устоять против той, что смогла подчинить себе демонов… — Прости, что так больно было, — повинуясь наитию, я осторожно коснулась пальцами гладкой морды. — Я не умею лечить такое. Но я хочу помочь. Защитить твою реку. Водяник молчал. Или я не умела понимать нечисть и говорить с ней, как умел это делать Шут. — Ты позволишь? Огромный прохладный лоб упругой волной толкнулся в мою ладонь. Хозяин реки шумно вздохнул и без всплеска погрузился обратно в воду. — Да будет так, — едва слышно прошептала я. В следующий миг все защитные знаки вспыхнули и рассыпались солнечными и серебряными струями, вплетаясь в сущность самой реки и её хозяина. Водяник принял защиту не ведьмы Яниги, а самой Датри, матери мира… Я только грустно улыбнулась. Что ж, река — не склянка с зельем, всю воду в ней заговорить никакой ведьме не под силу. — Всё, домой. — Я закрыла глаза, чувствуя, как на меня наваливается глубокая усталость. В воду бы не упасть, защитница… Больше всего мне хотелось сейчас очутиться в надёжных объятиях Джастера и ни о чём не думать. В полном молчании мы плыли к пристани Шемрока, на которой собрался весь город. 31. Осколки прошлого Берег был пёстр и тёмен от заполнивших его людей. Шемрок встречал нас молчанием. Только вода тихо плескалась под вёслами гребцов и накатывала на опоры многочисленных причалов. Люди стояли в десятке шагов от кромки воды, неподвижные и молчаливые. И от этого молчания, от висевшего в воздухе настороженного ожидания вдруг стало не по себе. Я думала, горожане обрадуются тому, что водяник успокоился, а такое впечатление, что они ничего не видели, и до реки им вообще дела нет… Гнетущее молчание не нарушалось до тех пор, пока лодка не ткнулась носом в пристань и Даринка не поднялась во весь рост со дна лодки, выглядывая в собравшейся толпе мать. — Дариночка! — истошный женский крик разорвал тишину. — Доченька! — Маменька! — девчонка кошкой выскочила на пристань и побежала навстречу женщине, шлёпая босыми ногами по доскам. — Маменька! — Живая! — раздался в толпе крик, и над берегом полетела радостная разноголосица: — Спасли! Живая! Вернули! Женщина целовала и ощупывала девчонку, не веря, что она цела и невредима. Я смотрела, как мать и дочь радостно обнимались, и чувствовала себя странно. Не ведьминское дело о других переживать, а эти мне и вовсе никто, чужие люди. Только вот щемило на душе и сердце от радости и счастья, и на глазах наворачивались слёзы. Я сморгнула влагу с глаз и постаралась принять достойный госпожи ведьмы вид. Холисса бы меня на смех подняла за такое. А вот Джастер… Он бы меня точно не осудил. Неужели я и чужим людям сочувствовать от него научилась? — Госпожа, — Микай тоже выбрался на пристань и протягивал мне руку. Не так красиво, как делал Шут, так ведь кузнец учиться только начал… |