Книга Сказка о Шуте и ведьме. Госпожа Янига, страница 245 – Елена Зикевская

Коготь кхвана без плеска опустился на дно протоки. Бисерную нитку на глазах заносило песком. Но мне этого показалось мало.

— Не хочу! Ничего от тебя не хочу! И подавись ты своей судьбой!

Я с силой дёрнула браслет, но мокрые нити сплелись между собой и не желали рваться или развязываться. Разозлившись, я схватила пояс, выдернула из ножен кинжал, поддела кончиком нити браслета и дёрнула лезвие на себя.

Заточенный Шутом клинок не подвёл. Разноцветные бусины брызнули в стороны, теряясь в прибрежной траве. Перерезанные нити отлетели в воду, и только тихо плеснуло где-то в камышах.

В следующий миг я почувствовала себя не просто голой, а очень беззащитной и одинокой.

Я села на траву, обхватила колени и снова зарыдала, но уже от глубокой жалости к себе.

Вернулась обратно я только к вечеру.

Опустошённая, голодная и уставшая. Купания в Волокушке и благословения Датри хватило ненадолго. Чем ближе я подъезжала к городу, тем сильнее во мне вскипали злость и обида.

Стражники у ворот даже не посмели меня ни о чём спрашивать, только порскнули за раскрытые створки ворот, но мне не было до них никакого дела.

«Золотое яблоко».

Вот куда я не хотела, но вынуждена была ехать. Улицы Шемрока по вечернему часу были пустынны. Ласточка звонко цокала подковами, а я молила Великих богов о том, чтобы до завтрашнего утра не встретить ни Шута, ни Холиссу.

Прислуга на постоялом дворе была тише воды, ниже травы. Спешившись, я бросила поводья Ласточки, оставляя её на попечение слуге, закрывавшему за мной ворота, и пошла к себе.

Первое, что я увидела, открыв дверь в комнату, — стоявший у окна Джастер.

Он ждал.

Не говоря ни слова, я прошла в спальню, подошла к кровати и бросила на неё сумку.

Джастер обернулся.

И я поняла, что. если посмотрю ему в глаза, если он скажет хоть слово, — я не выдержу.

Просто не выдержу.

И тогда…

Тогда вместо ведьмы-защитницы будет ведьма-разрушительница.

— Я не желаю тебя больше ни видеть, ни слышать. — Я отвернулась от него, с трудом сдерживая поднимавшуюся внутри ярость и ненависть. — Завтра утром я уезжаю. А ты делай что хочешь. Мне ничего от тебя не надо! И меч свой тоже забери!

Несколько мгновений стояла тишина, а затем я услышала тяжёлые шаги и звук закрывшейся двери.

Живого меча на стуле не было.

Я упала на кровать, обняла подушку и снова зарыдала.

Утром меня разбудил Михай, принёсший завтрак. Я так и уснула вчера, не раздеваясь и наревевшись вдосталь. Наверно вид у меня был помятый, но Микай смотреть на меня боялся.

— Всё готово, госпожа, — он неловко сжимал в кулаки края рубахи и смотрел в пол. — Как велено, собрано всё. Капитан молвил, шоб не шибко задерживались, покуда ветер попутный.

— Ты готов? — Я хмуро ковырялась в миске каши.

За весь вчерашний день я не ела, и, хотя в животе едва не забурчало от голода, настроение у меня было скверное.

— Готов, госпожа. Токма вас с госпожой Холиссой ждём…

— Хорошо, — я махнула рукой, с трудом подавив новую волну злости и раздражения. — Иди. Я поем и спущусь.

Кузнец неловко кивнул и торопливо выскочил в коридор, облегчённо выдохнув за дверью.

Спустя некоторое время в дверь постучали. Я решила, что это прислуга пришла забрать посуду.

Но вместо служанки дверь открыла Холисса.

— Доброе утро, дорогая.

Она прошла в комнату и беззастенчиво уселась за стол.