Книга Сказка о Шуте и ведьме. Госпожа Янига, страница 249 – Елена Зикевская

— Всё в порядке, в глаз что-то попало.

Холисса недоверчиво хмыкнула, но допытываться не стала.

— Так ты мне дашь…

«Госпожа, продайте мне ещё вашего зелья!» — призраком из прошлого возникло воспоминание о служанке-неудачнице, и я невольно помотала головой, избавляясь от видения.

— Нет? — удивлённо переспросила Холисса. — Почему?

— Прости, эти были последние, — изобразила я виноватую улыбку. — И кстати, раз уж ты их использовала, не могла бы ты вернуть мне фиалы?

— Какая ты стала расчётливая, — хмыкнула она и встала, поправляя платье. — Раньше я за тобой такого не замечала.

— Раньше всё было по-другому. — Я уже совершенно спокойно встретила её взгляд. — Эти фиалы — работа известного мастера и стоят «лепесток» за штуку. А зелья я продаю за «бутон» каждое. Можешь купить фиалы отдельно, если хочешь.

Чёрные брови удивлённо взлетели вверх, а затем бывшая наставница довольно улыбнулась.

— Хм, — она смерила меня внимательным взглядом. — Несмотря на все твои странности, ты действительно повзрослела и стала настоящей ведьмой, Янига. Я верну тебе фиалы. И заплачу «розу» за твои зелья.

Она вышла из комнаты, а я села за стол и всё же расплакалась от облегчения, чтобы почти сразу испуганно вскочить, вытирая рукавом лицо.

Шанак, Датри, что же я на самом деле натворила…

«Я не хочу, чтобы ты жалела о своём выборе… Я не уверен, что смогу отпустить тебя, когда… если ты захочешь уйти.

… Подумай хорошо, ведьма… Подумай хорошо, чего ты хочешь на самом деле. Это очень и очень важно, Янига. Ты даже не представляешь — насколько».

Я чуть не взвыла от отчаяния, прикусив рукав.

Ой, дура… Великие боги, какая же я дура!

Мало того, что я ему опять наговорила! Я выбросила его оберег и разорвала браслет наших судеб!

Ещё и Игвиля отдала!

Хорошо подумала, Янига, молодец…

Свобода воли…

Это не глупость деревенской девчонки, по незнанию сказанная в сердцах. Это… это были обдуманные слова взрослой ведьмы. И дела.

Сказанные и сделанные из моей тьмы.

Тогда, в Пеггивилле, Джастер смог сдержаться и не ударить в ответ. Смог найти в себе силы и перешагнуть то, что нельзя забыть.

А я… Я забыла про это. И уже осознанно сказала то, что говорить было нельзя.

Он этого не простит.

А значит… Значит, госпоже ведьме Яниге жить осталось совсем ничего.

Ровно до встречи с теми, кто решит получить триста «роз» за мою очаровательную рыжую голову.

Нет! Я должна попытаться!

Это же Джастер! Он должен меня понять!

Я решительно встала, вытирая слёзы, и побрызгала в лицо водой из таза для умывания.

Великие боги! Шанак, Датри! Умоляю вас, пусть он меня выслушает!

Хотя бы выслушает!

Схватив сумку, я поспешила во двор.

Наши лошади были осёдланы, а Шут и Микай навьючивали Воронка.

— Почти всё готово, госпожа, — доложил мне кузнец.

Шут же не поднимал глаз и только вежливо поклонился, как положено слуге, ничем не показывая, что между нами что-то произошло.

Только меня этим уже не обманешь. Я знала, как он умеет сдерживать свои чувства, и легко отличала его искреннюю улыбку от холодной вежливой.

Но подойти и хоть что-то ему сказать я не успела. Во двор вышла хозяйка «Золотого яблока» с большим свёртком в руках и направилась ко мне. Её муж открывал ворота.

— Вы уж берегите трубадура вашего, госпожа.

Женщина с улыбкой протянула мне свёрток из небеленого полотна. Судя по горячей тяжести и запаху, в нём были свежие пироги. И пекла она их не для меня, а для Шута.