Онлайн книга «Сказка о Шуте и ведьме. Госпожа Янига»
|
— Можно и до Выселок добраться, но это только к ночи, и крюк на полдня, — крестьянин вёл мерина по накатанной колее. — А тута и озерцо имеется, и дровишки собрать можно. Но, коли вам под крышей ночевать… — Ох… — раздалось вдруг с телеги. — Кажется, началось… Крестьянин бросил поводья и кинулся к жене, а у меня сердце подпрыгнуло к горлу. Нет… Только не это! — Боишься, ведьма? — насмешливый шёпот холодком прошёлся по коже. — Я не справлюсь! — я обернулась к возникшему за спиной Джастеру и зашипела в ответ. — Я не повитуха! Я никогда роды не принимала! — Справишься, — он усмехнулся. — Ты — ведьма. Помогаешь детей делать, помогай и рожать. Ничего сложного. — Джастер! — я зашипела рассерженной кошкой, но он даже бровью не повёл. — Твоя задача — её словами поддержать, потом кровь остановить и отваром напоить. А уж ребёнка помыть и пуповину перерезать — даже я смогу. Я не успела ничего ответить, как Джастер взял всё в свои руки. Отозвав крестьянина, он заставил того срочно разводить огонь, греть воду и искать во что завернуть ребёнка. Стонущую роженицу Шут заставил выбраться из телеги и ходить вокруг оной со мной под руку. Я же постаралась сделать вид, что и в самом деле знаю, что делаю, и как могла, подбадривала будущую мать. Не знаю, сколько продолжалось это хождение по кругу, пока женщина не схватилась за живот и не закричала, что больше не может. — Ложись! — теперь я и сама сообразила, что делать. — Тужься! Тужься давай! В сгущавшихся сумерках, при свете костра, глядя на рожавшую женщину, я вдруг подумала, что становлюсь свидетелем настоящего чуда. — А-а! — закричала роженица и маленькая головка, а затем и всё окровавленное тельце младенца выскользнули прямо в руки поджидавшего Шута. Женщина без сил уронила голову на землю, и я только сейчас увидела, что бледный муж сидит с другой стороны, крепко держит её за руку и с тревогой смотрит на окровавленный синюшный комочек, вокруг шейки которого была обмотана пуповина. Первенец, которого они так ждали, молчал. Нет… Не может быть… После стольких трудов… В глазах резко защипало. Нет… — Он… — крестьянин сглотнул, не желая признавать страшную правду, и сжал руку жены, которая ещё ничего не знала. — Он… не плачет… — А чего ей плакать? У неё судьба счастливая, — Джастер уложил девочку на левую руку и невозмутимо начал разматывать удавку на шейке, тихо и напевом приговаривая странное: — От беды и от невзгод путь-дорога уведёт. Месяц на небе встает — счастье за собой ведёт. Солнце на небе встаёт, радость под руку ведёт. Ни к чему тебе дорожка быть больною хромоножкой. Будешь умницей расти, радость — счастье в дом нести… На растущую луну не пущу тебя одну, через ножик ведьмовской возвращайся ты домой… С каждым словом он легко гладил головку и грудку младенца и за его пальцами на крохотном тельце истаивал золотистый свет. Судьба счастливая… Путь-дорожка… Я едва не ахнула от внезапного понимания того, что он сейчас делал. Не может быть… Это невозможно! Это… Кто ты такой, Джастер?! — Вот какая умница, — он зачерпнул воды из стоявшего рядом ведра и стал умывать младенца. — Вырастет, ещё и красавицей станет. Мужа хорошего найдёт, детей нарожает… Я не верила глазам, но мёртвый ребёнок оживал в его руках. Кожа на глазах становилась розовее, зашевелились крохотные кулачки, а затем и ножки. А Джастер с удивительно мягкой улыбкой легко подул в крохотное личико, и ребёнок открыл глаза. |