Онлайн книга «Ашу Сирай»
|
Другим людям… Доверять тебе, так бы и сказал! — Ты предлагаешь поехать их искать? Это глупо! Я даже не знаю, где они живут и живы ли вообще! — Нет, — он качнул головой, не сводя взгляда с огня. — Ехать никуда не нужно. Связь с родом и родителями у человека всегда в крови и в сердце. Достаточно открыть его для любви. Открыть сердце для любви к тем, кого не знаю и не помню? Странно это. — Я не понимаю, Джастер. — Для начала прости свою наставницу. — Он по-прежнему не смотрел на меня. — Очисти своё сердце от того, что ты накопила, ведьма. — И… и как мне это сделать? — не стала отпираться я. — Очень просто. — Шут убрал недоделанную игрушку в торбу и взял лютню. — Я буду играть, а ты говори всё, что у тебя на сердце, не думая ни о чём. И не бойся. Она об этом не узнает, я не услышу. Начни со слов: а ещё я хочу тебе сказать. — То есть я должна говорить это… тебе? Но… Вместо ответа Джастер застучал пальцами по лютне, всё громче и громче. Струны загудели, а быстрый и ритмичный бой настолько не был похож на всё привычное, что мои возражения пропали сами собой. Вместо этого внутри поднималась какая-то тревога, словно что-то опасное приближалось, и надо было спешить… — Если не знаешь с чего начать, говори «а ещё я хочу тебе сказать, Холисса», — мельком взглянул на меня Шут. — И держи ритм. — А ещё я хочу тебе сказать, Холисса, — послушно и торопливо повторила я, чувствуя, что под гулкий и тревожный ритмичный бой мысли начинают куда-то исчезать, а вместо этого поднимается что-то очень глубокое, тёмное и неведомое. В следующий миг раскатистый бой заполнил собой всё вокруг. Гул струн напоминал рёв бури, тревога на душе становилась всё сильнее, а Шут не смотрел на меня, продолжая играть… — А ещё я хочу тебе сказать… — повторила я, чувствуя, что и в самом деле хочу высказать наболевшее, и радуясь, что никто меня не услышит. — Я хочу тебе сказать… Зачем ты это сделала, Холисса⁈ Зачем ты так поступила со мной⁈ Зачем⁈… Я бы не смогла сказать, сколько длилось это безумие. Ритмичный гулкий грохот держал меня в напряжении. Я кричала, рыдала, обвиняла, жаловалась, вспоминала детские обиды и радости, просила прощения… Дважды Джастер вырывал меня из этого безумия, протягивая чашку с водой, и снова возвращал назад, давая выплеснуть всё, что мне так давно хотелось сказать… А затем в какой-то момент тревожная гроза сменилась плавной и нежной мелодией, уносящей тревоги и ласкающей душу. — Обними себя за плечи, Янига, — мягко сказал Шут, — как если бы она обнимала тебя. Почувствуй любовь к ней в своём сердце. Я обняла себя за плечи и покачивалась из стороны в сторону, чувствуя не любовь, а внезапную усталость и опустошение. Что-то во мне очень сильно изменилось. А Джастер перебирал струны и тихо напевал странную песню: — Верните каждому своё, отдайте каждому своё, пусть все идут своим путём, приобретя утраты… Верните каждому своё… Пусть все идут своим путём… Грустно такое слышать, и в то же время… это было правильно. Каждый должен думать о своей судьбе и идти своим путём. Джастер молча играл, а я не осмеливалась нарушить эту тишину и внутреннее удивительное ощущение внезапной пустоты. Эта пустота не пугала, наоборот, у меня было чувство, что я избавилась от чего-то давно ненужного, и внутри сразу стало просторно и легче дышать… |