Книга Ашу Сирай, страница 137 – Елена Зикевская

— Неужели по законам этой страны мать не имеет права голоса, Джасир?

— Имеет, но только внутри своего дома, ами. За его пределами всё разговоры с другими мужчинами ведут только мужчины. Только если они сами обратятся к вам — вы можете ответить. Но, прошу вас, не забывайте добавлять «господин».

— Ужасные законы, — тихо пробурчала я под нос, но Шут услышал.

— Это законы Сурта и если никто из нас не хочет попасть в зин-зан, их лучше соблюдать. К тому же, это совсем ненадолго. Ко мне вы можете обращаться в любое время, но не когда я с кем-то говорю. Если нужно что-то сказать — троньте меня выше локтя. Ами, я прошу тебя быть справа от меня. Хоть это и противоречит здешним правилам приличия, но в моём положении допустимо. Яния, тебя я попрошу быть по левую руку. И держитесь не дальше шага. Ближе можно, дальше — не желательно.

— Хорошо. — Мы с Бахирой ответили почти одновременно.

Шут кивнул и поднял лицо к солнцу.

— На сколько локтей опустил Отец свой золотой щит, ами?

— На один локоть, мой сын.

— Тогда нам нужно поспешить. Ворота в город запирают на закате.

Бахира вместо ответа звонко прищёлкнула языком, и её Пламя снова перешла на ходкую рысь. Джастер спокойно держал руки на луке седла Огонька, а я с Ласточкой и мулом замыкала наш небольшой караван.

К тракту мы выехали довольно скоро. Как и говорил Джастер, это была широкая и утоптанная дорога среди просторного поля, и по ней на север брёл большой караван из мулов и тех самых горбатых животных, которых я приняла за безрогих лосей. Я не успела ничего сказать, как Бахира натянула поводья, останавливая свою лошадь и не спеша покидать рощицу.

— Я вижу дорогу и караван на ней, Джасир, — сказала она, не дожидаясь вопроса Шута. — Что нам делать?

— Караван большой?

— Дважды по десять мулов и трижды по пять гаминов.

О, так вот как называют этих горбатых зверей…

— Охрана?

— Я вижу много воинов, Джасир.

— Хорошо. Поедем следом за ними. Не приближайтесь к ним слишком близко, достаточно просто следовать в полусотне шагов. Они сами к нам обратятся.

— Почему мы не можем сразу к ним подъехать? — спросила я, помятуя встречу с Альмахаимом.

— Потому что сейчас я слепой музыкант из народа маджан, — спокойно ответил Джастер. — То есть для этих людей я наполовину разбойник, наполовину бродяга. Прости меня за эти грубые слова, ами.

— Я не оскорблена, мой сын, — с достоинством ответила Бахира. — Шакалы всегда лают на пустынных пардов, потому что боятся их силы. Эти люди знают и помнят силу и дух наших воинов.

— Помнят, ами. — кивнул Джастер. — Едем.

Джастер оказался прав. Едва мы выехали из рощи, как нас заметили «осы». Один из чёрно-жёлтых всадников отделился от каравана, помчался нам навстречу, но скоро повернул обратно, помчавшись галопом к самому началу длинной вереницы животных. Скоро я увидела, что караван замедляет движение, а «осы» явно готовятся к сражению.

Неужели трое маджан, из которых двое — женщины, и в самом деле настолько грозная сила, что даже такой большой караван с многочисленной охраной всерьёз напуган?

Бахира же спокойным шагом ехала к дороге, не стремясь обогнать караван или приблизиться к нему. Я нервно прикусывала губу, и украдкой вытерла взмокшие ладони о парн, стараясь убедить себя, что всё будет хорошо, а вот Джастер смотрел вперед так безмятежно, что я невольно начинала переживать за его душевное состояние.