Книга Аромаведьма. Кусать и нюхать воспрещается, страница 45 – Жанна Бочманова

В отчаянии она ходила по лавке взад-вперед, рассматривая флаконы на полках. Ежина оставила ей богатое наследство, если считать таковым все эти парфюмерные штучки. Дина вытащила пузырек с «Лунным светом» — он должен был обезопасить Леслава от ищеек герцога, но оказался бесполезен. Хотя… она посмотрела на Миклуша. Он лежал, положив голову на руки, и нервно вздрагивал. Она вытащила тугую пробку и осторожно подошла к нему. Крошечная капелька сорвалась с горлышка и упала на копну спутанных волос. Миклуш встрепенулся и посмотрел на нее.

— Это чтобы тебя не нашли ищейки, — пояснила она.

— Мне все равно, — сурово ответил мальчишка. — Они захотят казнить его, вот увидишь, не буду же я сидеть, сложа руки.

— Ты еще маленький. Как ты справишься с таким количеством вооруженных людей?

Миклуш не ответил, а отвернулся к стене. Его отчаяние захлестнуло и ее, но чуть погодя оно переросло в гнев. Нет, Миклуш прав, они не могут позволить им казнить Леслава. Она должна найти какой-то выход.

До утра она просидела за книгой и своими записями и задремала лишь, когда темное небо прорезало золотой полосой рассвета.

Разбудил ее тихий стук в дверь. Сперва она испугалась, но вряд ли люди герцога стучали бы так деликатно, поэтому она открыла и ахнула. Перед ней стояла дрожащая тетушка Шуша.

— Что случилось? — спросила Дина, уже понимая, что ничего хорошего не услышит.

— Они забрали Мушу… — простонала Шуша. — Мы, как обычно, вылетели на ночную охоту. Знаете, эти полевые мышки, они так нежны… А когда возвращались, попали в сети. Это были не простые сети птицеловов, а заговоренные, с серебряной нитью. Муша, моя Муша, сумела разорвать одну из нитей и вытолкнула меня наружу, а сама… — старушка не смогла продолжать и закрыла лицо руками.

Дина обняла ее, провела в гостиную, укрыла пледом и налила горячего чая.

— Леслава тоже схватили, — пояснила она.

Шуша ахнула и еще больше затряслась.

— Я пойду в замок и сдамся, — всхлипнула она. — Не хочу, чтобы Муша поднималась на эшафот без меня, в одиночестве.

— Да что вы такое говорите! — возмутилась Дина. — Не время отчаиваться. Пока мы живы, есть надежда. Неужели они и правда собираются их казнить?

Шуша кивнула.

— Их и, боюсь, других жителей Черноозерска постигнет та же участь.

— Да чем ему помешали совы, суслики и прочие оборотни? Ладно, он мстил бы волкам, но при чем тут все остальные?

— Наш милейший герцог сошел с ума, — зашептала Шуша. — Ведь мы с Мушей помнили его с самого детства, он был такой милый мальчик. Воспитанный, но сорванец: сбегал из замка, чтобы поиграть с нашими мальчишками, невзирая на то, кто из них оборотень, а кто нет. Потом, когда он подрос, его отец, тогдашний герцог, отправил его в столичную военную академию. Потом случилась война, и Вилен показал себя храбрым воином. Про его подвиги много говорили, а также то, что он был влюблен в одну юную волчицу. Но это слухи, слухи, которые, однако, беспокоили его отца, и он заставил сына выйти в отставку. Тот приехал, но не один, а с невестой, девушкой из благородного рода, что очень обрадовало его отца, и он закатил большой праздник. Черноозерск тогда процветал. — Глаза Шуши блеснули от воспоминаний.

Дина погладила старую кожу книги Ежины, пухлые листы из нее просто вываливались. «Надо было бы переплести ее, — пришла в голову неуместная сейчас мысль. — Сколько же лет этим записям?»