Книга Снежная Сказка, страница 60 – Ани Марика

До храма мы добираемся в отличном настроении. Я забываю о своей внезапной истерике и с нетерпением, жду, когда увижу моих женихов. Со вчерашнего вечера их не видела. Мы даже ночевали в разных домах.

— Опаздываете, — укоряет нас Бартольд, распахивая дверцу кареты и помогая нам выбраться.

— Нам можно, мы беременные, — улыбается мужу блондинка, выбираясь первой.

У порога в помпезное, прохладное и светлое помещение я останавливаюсь Рому, что ведет меня вместо отца. Смотрю на собравшихся гостей. Нашего правителя, высокопоставленных чиновников, друзей, семью двух герцогов и многочисленную знать. Аж в груди щемит, от того, что в эту минуту нет моей семьи.

Перевожу взгляд на конец коридора. Возле алтаря и статуи Богини в пол-оборота стоят двое мужчин в праздничных костюмах. Они оба глаз с меня не сводят, строгие, красивые, властные, сильные… И нервные. Заставила их ждать. И понимаю, что вот она — моя семья. Впереди будущие мужья, опора и поддержка. За спиной лучшая подруга — сестра. Сильная, смелая, волевая.

— Идём? — спрашивает Рома, подбадривающе улыбаясь.

— Идём, — соглашаюсь и мы медленно проходим этот коридор.

Меня передают в руки женихов и отходят к скамье. Дрожу немного, будто в первый раз замуж выхожу. Аж щёки горят от этих взглядов и витающего в воздухе напряжения.

К нам выходит Таня. Как главная жрица Богини Наит. Она в белой длинной тоге с золотой каймой и широким поясом. Выглядит совершенно другой, воздушной, недосягаемой, практически божественной. К нам она приезжает лечить Лео в мужских рубашках и брюках. Вот это несоответствие так ярко сейчас бросается в глаза.

Таня тихо и нараспев начала читать молитву, взявая к Богине Наит. В храме воцарилась просто идеальная тишина, а её голос эхом разносился по всему огромному и помпезному помещению, создавая ощущения присутствия самой небожительницы. Подняв голову, смотрю на статую, сжимаю пальцы женихов, чувствуя этот трепет и волнение всеми фибрами души.

— Вы принесли дары? — спрашивает Таня.

Мы вытягиваем вперед руки, показывая браслеты на запястьях. Наша жрица накрывает сверху и снизу ладонями наши сцепленные пальцы и продолжает взывать к Богине. Через время, браслеты на запястьях вспыхивают ярким жёлтым светом, немного ослепляя.

— Дары приняты Богиней, — громко и радостно объявляет Таня, выпуская наши руки. — Объявляю вас мужьями и женой. В знак начала вашего брака, можете поцеловать жену.

Жрица отступает. Я смотрю на брачную татуировку, оставленную на месте двух браслетов. И слышу тихий мелодичный голос, словно звон колокольчиков вдали:

— Благословляю…

— Себастьян! — рявкаю я на сына, что взобрался на дерево и дразнит Марию. — Немедленно слезай. Иначе…

Замолкаю на полуслове, потому что Мари — дочь Натали и Ромы, покрывается тёмно-серой дымкой и перемещается на ту же ветку, на которой сидит мой сын.

— Так не честно! — вопит семилетний мальчик.

— Привыкай, Бастиан, — фыркает девочка и схватив друга, опять покрывается дымкой, на этот раз спуская его на землю. — Тебе от меня нигде не спрятаться!

— Мама, она жульничает! — бежит ко мне сын, заметив наконец меня.

— Вот ябеда! — фырчит ангельской красоты девочка и надувшись, уходит к искусственному озеру.

— Она девочка и слабее тебя, — хмыкаю я, обнимая самого прекрасного мальчишку. — Ты должен это учитывать и иногда уступать.