Книга Дуэт с герцогом сирен, страница 234 – Элис Кова

– Фенни? – моргает Ильрит, в замешательстве глядя на сестру.

– Для тебя герцогиня Копья, предатель.

Нас силой уводят в замок. И пусть ни ко мне, ни к Ильриту никто и пальцем не притрагивается, выставленные вперед копья и суровые взгляды воинов красноречивее всяких слов: только посмейте выкинуть хоть что-нибудь, и вам не поздоровится. Нас не запирают в комнате, не тратят время на обсуждения, а прямо с пляжа сопровождают в зал, залитый темно-голубым светом, где уже заседает Хор.

Остальные сирены уходят, и пусть я не слышу обращенных к ним слов, полагаю, выбора им не оставили. Без сомнения, сами воины и прихожане предпочли бы остаться и понаблюдать за ходом суда, однако же покидают зал, бросая резкие замечания и злобные насмешки в наш адрес.

Я воспринимаю это спокойно – слишком привыкла к подобному отношению, но для Ильрита оно в новинку. Его ранит безжалостное отношение тех, кого он любил и ради кого многим пожертвовал. И пусть он держится невозмутимо, я вижу боль в его глазах, ощущаю ее всей душой. Хочется взять его за руку, но я сдерживаю себя. Пока не ясно, что им известно о наших отношениях. В курсе ли члены Хора, что мы любим друг друга? Знают ли они, насколько далеко мы зашли? Наверное, все же что-то подозревают, если учесть, что Ильрит презрел все законы и бросился за мной следом. Однако, наверное, лучше не выдавать себя, пока нас не вынудят обстоятельства, хотя мне и больно держаться от него в стороне.

Несколько воинов выстраиваются в линию возле входа, пресекая возможное бегство, пусть даже мы ни жестом, ни намеком не дали понять, что вообще можем попытаться. Севин, Рэмни и Кроул неподвижно застыли в своих раковинах. К ним присоединяются Вентрис и Фенни, которая занимает раковину Ильрита и кладет Острие Рассвета себе на колени. Странное, болезненное зрелище даже для меня.

Остальные герцоги и герцогиня тоже принесли на Хор свои легендарные копья. Интересно, поможет ли их магия открыть дверь Леллии? Или же для этого вовсе не нужна сила? Может, ее просто никто и никогда не пробовал открыть, а сама Леллия слишком ослабела, чтобы сделать это самостоятельно?

Рэмни, как глава Хора, вытягивает свое копье в центр. Остальные тут же следуют ее примеру. Наконечники испускают слабое сияние, освещая отзвук, где в прошлый раз, когда я предстала перед Хором, находилась резная раковина.

– Заседание Хора объявляется открытым, – произносит Рэмни.

– Я могу объяснить… – тут же вклиниваюсь я, не желая зря терять время.

– Объяснить, как ты погубила наши моря? Как предала нас? – кипит от злости Вентрис. – А теперь явилась, чтобы поиздеваться над нами и искупаться в водах, где поселилась смерть?

– Хватит, Вентрис, – резко обрываю я достаточно громко, чтобы услышали все в зале. Да пусть слышит хоть все Вечноморе. Окидываю его жестоким взглядом; никогда еще он не казался таким маленьким. – Ты всего лишь угрюмый мальчишка, отчаянно пытающийся соответствовать наследию отца. Но ты ему и в подметки не годишься. Ты настолько поглощен стремлением подражать ему, что забываешь о деяниях, сделавших его по-настоящему великим.

– Как ты смеешь… – перебивает Вентрис, однако я не позволяю ему продолжить.

– Ты слишком много важничаешь и задираешь нос, поэтому на настоящие дела у тебя просто не хватает времени. Ты даже не в состоянии услышать слова лорда Крокана, верно? – По большей части это предположение, возникшее после общения с богом смерти.