Книга Дуэль с Лордом Вампиров, страница 208 – Элис Кова

– Они никогда не приняли бы эти отношения, – шепчет он.

– Вот именно! Наверняка Джонтан не упоминал Лоретту в своих записях, чтобы защитить и ее, и короля. – Я делаю шаг вперед.

Руван явно колеблется, готовый вот-вот признать мою правоту, однако все же медленно качает головой. Я покрываюсь холодным потом при виде выражения его лица, на котором отчетливо проступает страх.

– Король Солос мог заполучить любую понравившуюся ему женщину из элиты Темпоста. Он ни за что не выбрал бы человека.

Я застываю.

– Что ты хочешь этим сказать?

Руван поднимает голову, во всей его позе читается напряжение. Явно раздираемый противоречиями, он с трудом сглатывает, но не спешит отвечать.

– Что ты имеешь в виду, говоря, что «король Солос ни за что не выбрал бы человека»? – настаиваю я.

– Даже если записи Джонтана не отражают полной картины, в них достаточно правды. Иначе не может быть… и судя по всему, что мы знаем… король Солос никогда не связался бы с человеком. – Руван старательно избегает зрительного контакта.

– Потому что человек недостаточно хорош?

– Флориана, я не имел в виду…

– Тогда о чем ты сейчас говоришь?

Я подхожу к нему ближе. Гнев, обида и разочарование, жившие во мне, когда я только попала в этот замок, вновь разгораются внутри, но сейчас жалят еще сильнее. Ведь теперь Руван мне небезразличен. Я хочу его и желаю, чтобы он хотел меня. Он ведь сам настойчиво внушал мне эту дурацкую надежду…

– Солос жил в другие времена, – поясняет Руван. – Тогда люди, создания дриад, только недавно появились в нашем мире.

– И что?

– Их магия считалась слабее нашей.

– Намек понятен. Хотя странно, ведь вампиры изначально были слабыми существами, которые уверенно чувствовали себя только в полнолуние.

В ответ на мой выпад Руван слегка хмурится.

– Я никогда не утверждал, что это правильно или справедливо. И сам я так не считал, если тебе интересно мое мнение. По правде говоря, нужно радоваться, что Солос не связал себя с ней кровной клятвой. Иначе кто знает, что он мог бы сотворить с ней, обнаружив, на что способна магия крови.

– А если Солос был вовсе не таким, как ты представляешь? – настаиваю я.

– Не все в нашей истории ложь.

– Ну, там довольно много неправды. А часть вообще не имеет смысла! Почему ты не замечаешь пробелов и несостыковок? – Я указываю на алтарь. – Ты говоришь, что лории крови… истинные лории крови… основываются на добровольно отданной крови. Неужели ты думаешь, что подобное магическое ремесло мог создать мужчина, обращавшийся с людьми как со скотом?

В глазах Рувана мелькают искренние сомнения, но он быстро их подавляет.

– То, что тебя с самого рождения кормили ложью, в которую верили все окружающие, вовсе не значит, что и в нашем мире происходит то же самое. Для тебя смерть Солоса случилась три тысячелетия назад, но я-то родился всего через сотню лет после его гибели и вырос, окруженный рассказами о великом короле из уст тех, кто лично его знал. Это был блестящий, выдающийся мужчина, – бросает Руван.

– Великий, выдающийся мужчина, который, согласно твоим же словам и драгоценным идеальным историческим записям, которые ты не желаешь подвергать сомнению, использовал людей и издевался над ними.

– Я не имел в виду… выдающийся, в смысле… – бормочет он.

– Не знаю, что ты мне пытаешься объяснить, но можешь не стараться. – Покачав головой, я направляюсь к лестнице.