Книга Дуэль с Лордом Вампиров, страница 27 – Элис Кова

– И что мне с тобой делать?

– Любить меня вечно? – сами собой двигаются мои губы.

– Осторожнее с желаниями. Я ведь могу и согласиться.

Я пребываю в странном полубессознательном состоянии, в котором непонятные сны перемежаются с тяжелым, удушающим небытием. Разум словно отделяется и уплывает прочь от тела. В этой кошмарной пустоте я бывала и раньше – после того, как Давос убил вампа, который украл лицо моего отца. Я жила, погрузившись в боль от осознания, что папы больше нет, и ему уже никак нельзя помочь. И изводила себя мыслями о том, что, наверное, могла бы изменить. Возможно, будь я старше и сильнее, сумела бы выковать для него более острый серп… и не стала бы настаивать, чтобы он так часто ужинал дома, из-за чего ему приходилось пропускать тренировки… и может быть, тогда он все еще был бы со мной…

Как же я тогда выбралась из ямы отчаяния? Как в те дни, полные беспросветного горя, нашла в себе силы двигаться дальше?

Ах, да, конечно… Я подавила в себе все лишние опасные мысли и эмоции и полностью погрузилась в работу, колотя молотом до тех пор, пока кожа на руках не покрылась кровавыми мозолями. Вот и выход. Нужно просто опять заглушить боль и прогнать поселившееся в душе отчаяние. Если ничего не чувствовать, ничем не дорожить, то и больно не будет. Я стану неуязвимой. И смогу мыслить более ясно.

Нужно просто вернуться к работе.

Только вот к какой?

Бесконечный, непрекращающийся труд. А ведь столько еще предстоит сделать. Однако мы уже близко.

По затемненным коридорам женщина проходит словно призрак – ощутимая, реальная, но невидимая. В руках у нее три рабочих журнала. По бокам идут двое мужчин: один с волосами цвета воронова крыла, другой с золотыми глазами.

– Нужно рассказать им, – предлагает черноволосый.

– Они не примут правду. Пока нет, – возражает другой мужчина.

– Возможно, со временем, – замечает она.

Но сейчас ждет работа…

Какая? Здесь у меня нет никаких обязанностей. Кузница… очень далеко. Я не улавливаю ее тепла. Охотничья деревня. Мама. Дрю… Что я могу сейчас для них сделать?

«Пожалуйста, скажите, чем помочь».

Внутри вновь рвутся какие-то нити, и мои путы расползаются. В голове роятся сотни различных ошеломляющих мыслей, постепенно погребая меня под собой. Я больше не могу дышать. Вокруг лишь темнота… и ощущение неудачи.

По разгоряченному лицу стекают прохладные струйки. Я горю от стыда? Или от лихорадки? Не знаю. Похоже, у меня бред. Чьи-то сильные, уверенные руки обрабатывают раны, и боль становится почти сносной. Вновь кто-то разговаривает вокруг. И снова слышится низкий голос, который рано или поздно станет для меня погибелью. В моих снах опять появляется сереброволосый мужчина.

«Что им от меня нужно?»

Если провести верный ритуал, я смогу помочь им всем. Не стоит платить такую высокую цену.

Мы сможем обойтись без ненужного кровопролития.

С каких это пор мы стали противниками, брат?

Рано или поздно я все же открываю глаза и обвожу взглядом спальню.

Над головой висит тяжелый бархатный балдахин уже знакомого алого оттенка. Шторы отдернуты и закреплены на четырех столбиках в углах кровати. Я укрыта толстым пуховым одеялом, которое не помогает до конца унять дрожь. Я сама себе напоминаю кузнечный горн в разгар зимы – горячий внутри и в то же время холодный снаружи. По всей видимости, у меня жар.