Книга Дуэль с Лордом Вампиров, страница 64 – Элис Кова

Сама кузница похожа на могучую, внушающую страх пасть. Как у какой-нибудь большой рептилии. Сводчатый проход над горном, где вскоре разгорится огонь, наводит на мысли об оскаленных зубах. Искры от углей в очаге станут светиться, будто глаза. В пол встроены мощные мехи, приводимые в действие ногами, а не руками.

Затаив дыхание, я благоговейно приближаюсь к наковальне, которая, словно алтарь, находится в центре помещения. В ней все еще ощущаются отголоски жизни и тепла – для тех, кто способен чувствовать.

– Привет, – шепчу я, проводя пальцами по поверхности и краям, ощупывая незнакомые бороздки и углубления. Эти метки оставил кузнец, с которым мне уже никогда не суждено встретиться.

– Все хорошо?

Внезапно Руван, приближения которого я даже не заметила, оказывается совсем рядом. Подражая мне, он точно так же скользит длинными пальцами по наковальне и задевает мой мизинец с серебряным кольцом.

Заметив украшение, я тут же вспоминаю о брате и резко сжимаю руку в кулак. Представляю, что сказал бы Дрю, увидев, как я спокойно касаюсь руки повелителя вампов.

– Более чем. Это потрясающе! – Лгать я не в силах. Здесь еще витают призраки бывших кузнецов, безмолвно моля наполнить кузницу шумом и теплом, звоном металла и неустанным стуком молотков, создающих новые творения. – Почему ею никто не пользуется?

– Ты же слышала Вентоса. Большинство из тех, кого разбудили этой долгой ночью, даже не подозревают, что у нас есть кузница. Все кузнецы давным-давно умерли. – Руван смотрит в окно, за которым лежит заледеневший город. – Мы будим за раз всего несколько вампиров – просто чтобы хватило для защиты нашего народа. У тех, кто просыпается, свои задачи. Как правило, сражаться. Или вести записи. Кузнечное дело посчитали ненужным.

– Если вы сражаетесь, то работающая кузница вам просто необходима.

«Держать ее в запустении – настоящее преступление, особенно учитывая, какая она потрясающая», – мысленно добавляю я.

– У нас просто не хватает для этого вампиров.

Решив не спорить, я подхожу к очагу и осматриваю лежащие в нем угли. Сбоку от горна имеется приличный запас, которого хватит на несколько месяцев работы. Отыскав огниво, я бездумно начинаю разжигать горн, а вскоре уже раздуваю в нем пламя.

На несколько восхитительных мгновений я забываю, где я и с кем. Тишину нарушают лишь тяжелые вздохи кузнечных мехов и треск огня, отблески которого окрашивают все вокруг знакомым оранжевым цветом. Лязгает металл – это я раскладываю инструменты в нужном мне порядке. Сердце переполняет восторг. Я на своем месте.

Только здесь у меня есть сила, и я могу выразить себя в своей работе. В Охотничьей деревне я – ценный приз, олицетворяющий поколения тех, кто создавал средства для борьбы с вампами. А в кузнице я – творец, и у меня есть могущество.

Однако я быстро прихожу в себя. Реальность обрушивается на меня вместе со словами Рувана:

– Ты… держишься здесь довольно уверенно. – В его голосе слышится недоверие.

Чуть помедлив, я вновь берусь за приготовления. Да, наверное, охотник вел бы себя иначе. Но, отбросив сомнения, я быстро выдаю полуправду, стараясь говорить как можно убедительнее, чтобы мне поверили.

– Я провела много времени в кузнице, пока ковали оружие. – Я бросаю на него взгляд, силясь понять, сможет ли он уловить скрытый в моих словах смысл. По лицу Рувана ничего нельзя прочесть, но я не чувствую его сомнений. Насколько мне известно, в крепость не проникал никто из вампов, так что ему вряд ли доподлинно известно, что творится внутри и как все устроено в Охотничьей деревне. – Конечно, кузнец у нас есть, – пытаюсь уколоть его, но Руван никак не реагирует. Повисшая тишина действует на нервы, и я начинаю говорить немного быстрее: – В кузнице всегда тепло. И светло даже в самую темную ночь. Полностью огонь никогда не гаснет, потому что горит слишком жарко, и угли не успевают дотлеть до конца, прежде чем их раздувают снова. Это место силы, созидания и жизни, где мужчины и женщины собираются вместе и рассказывают истории. Или сплетничают, ожидая, пока им починят инструменты. Кузница – настоящее сердце селения.