Книга Дуэль с Лордом Вампиров, страница 69 – Элис Кова

– Мне нужно заняться делом, – тихо говорю я и поворачиваюсь к нему спиной. – У меня всего лишь день, чтобы привести оружие в нормальный вид.

Руван нерешительно медлит, и на мгновение создается впечатление, будто хочет продолжить разговор. Однако он просто сообщает:

– Я скажу остальным принести сюда свое оружие. Займись им в первую очередь.

Руван направляется к двери, но на полпути останавливается. Даже не видя, я его ощущаю, и от каждого движения повелителя вампов по коже бегут мурашки. Я надеялась, что связанное с ним острое чувство узнавания со временем исчезнет, но, похоже, оно становится только сильнее.

– И еще, Риана, ты выглядишь уставшей. Обязательно отдохни, тебе понадобятся все силы, – советует он и уходит.

Повелитель вампов прав, я устала. Однако сон тут вряд ли поможет. Все, что мне нужно, как раз лежит сейчас передо мной.

Работа молотом сродни медитации.

Ударить. Остановиться и проверить. Чуть подправить заготовку. Сунуть в горн. Снова подправить. Охладить.

Весь год мы в кузнице подчинялись собственному расписанию: весной составляли планы, в конце лета, когда приезжали торговцы, запасали все необходимое, а осенью и зимой усердно ковали, готовясь к наступающему году. Пока на улице стояли холода, работа в кузнице казалась еще более приятной.

Дрю всегда говорил, что ненавидит последние месяцы года, и я долгое время считала, что он просто лентяй. Ну как можно не наслаждаться теплой кузницей, когда мир за окном завален снегом? Но потом он стал охотником, а ленивый человек не взялся бы за серп.

И однажды на Рождество, когда я стояла в стороне от деревенской площади, поскольку танцевать мне, разумеется, было запрещено, а Дрю, хоть и мог выбирать себе любую партнершу для танцев, составлял мне компанию, я напрямик спросила, в чем причина его ненависти. И брат ответил, что в те холодные, долгие ночи терпеть не мог кузницу вовсе не из-за желания увильнуть от работы. Просто постоянные удары по металлу болезненно отдавались внутри его черепа, и этот непрекращающийся шум звенел у него в ушах еще долгое время после того, как брат ложился спать, а с утра приносил с собой головную боль.

Тогда я не поняла его негодования из-за шума.

Не понимаю и теперь.

Для меня эти звуки сродни биению сердца, которое эхом доносится еще с тех времен, когда у горна трудились мои предки. Мы все разделяли эту любовь к работе с металлом, и в грядущие годы ее так же полюбят наши потомки. Или нет. Возможно, как и обещают вампы, эта долгая ночь наконец-то закончится, и Охотничья деревня пробудится от кошмара, в котором жила последние столетия. А мы, полные надежды, с затуманенными взорами, снова вернемся в мир людей. Увидим море, далекие города и, может, даже бескрайние травянистые равнины, тянущиеся до самого горизонта.

Один за другим ко мне приходят вампы. Все, кроме Вентоса.

Его палаш, который он не смог захватить с собой ранее, приносит Лавенция. Как ни странно, меня не тяготит ее компания. Лавенция молча сидит у окна, уставясь на холодные горы, которые в свете луны приобрели платиновый оттенок. Такие вот молчаливые собеседники устраивают меня больше всего, поскольку не отвлекают от работы.

Следующей является Уинни с десятками маленьких кинжалов, которых не было в оружейной, когда Вентос собирал там оружие – ведь она «надолго не выпускает их из виду». На этот раз вместе со скрипкой Уинни приносит смычок и с ловкостью водит им по струнам. Похоже, играет она в такт моим ударам, потому что всякий раз, как я меняю ритм, мелодия тоже меняется – с легкой и быстрой на медленную и проникновенную. И, слыша наш дуэт, я с трудом сдерживаю улыбку.