Онлайн книга «Последняя из рода»
|
Крестьяне замерли, боясь поверить своему счастью, в то время, как Анндре явно не понравилось столь мягкое наказание – эдак и добросердечным человеком прослыть недолго, что просто недопустимо для приличного скотлинга. Впрочем, судя по огорчительным выражениям глаз в щёлках шлемов стоящих позади солдат, они бы тоже расстроились, если бы всё закончилось столь бесславно – простыми отработками на моих полях. Это что же, они зря напяливали на себя такое количество железа, да ещё потом мчали сюда на всех парах, чтобы потом вот так всё прозаично закончилось? Непорядок. Впрочем, как оказалось, это были ещё не все сюрпризы на сегодняшний день: в распахнутые ворота медленно втянулась тяжёлая дорожная карета, на задке которой, где полагалось ехать лакею, вольготно расположилась большая беспородная и дико лохматая псина. А за каретой… на жёсткой сцепке была привязана небольшая тележка, в которой неприветливым взглядом сумрачно провожал наши потерянные взгляды козёл. Ну, такой, обычный… с рогами. Карета, сделав большой круг по двору, остановилась неподалёку от крыльца, псина на радостях выскочила и хотела на всех парах прорваться к нам, замершими на крыльце. Быть может, кто-то из бунтовщиков опасался, что по пути животное снесёт их, как незначительную преграду… теперь не спросишь… Одним словом, в тишине раздался одинокий панический вопль, тут же переродившийся в дикие крики и волнение среди условно помилованных. Собачку ломанувшаяся толпа чуть не затоптала. Баба Филя отчего-то восприняла это близко к сердцу и во всю мощь своих лёгких заорала раненым бизоном: - Козлик! Мистера Тяфа сейчас затопчут! Ату их! Ату! Пока я хлопала глазами в полном обалдевании, козёл, до того времени сурово взирающий на мир из своей тележки, одним прыжком оказался в гуще событий, жутким меканием и боданием всего, что попалось ему по пути, намекая на свой до удивления мерзопакостный характер. «Мистер Тяф - это та страхолюдская псина», - отстранённо подумала я, пока козёл с псом гнали бунтовщиков на солдат, которые перегруппировались в коробочку, выставив вперёд щиты и пики на длинных древках. Одним словом, вперёд хода у жутко вопящих крестьян не было. Впрочем, назад я бы им тоже не советовала пробиваться – животные мелкими укусами за выступающие части внятно намекали на то, что так просто оскорбление они не снесут. Бабуся за моей спиной кричала что-то азартное и наверняка непристойное по отношению к оскорбившим собачку мятежникам, дед заливался хохотом гиены, а выпавший на шум секретарь Берни с бесстрастным лицом многоопытного сотрудника притулился возле входной двери. Скорее всего, только меня заинтересовали вновь прибывшие люди. Высокий темноволосый мужчина весьма представительного вида в безупречном костюме помогал выйти из кареты очаровательной рыжеволосой женщине лет около сорока пяти, одетой в простое дорожное платье и сейчас с умеренным любопытством взирающей на творившийся перед ними бедлам. Наконец, бабка повелительным окриком сообщила, что животные отомщены и те с недовольным видом процокали и уселись возле её ног. Крестьяне же так быстро в себя прийти были не способны и продолжали подвывать и жаться к пикам солдат. Оно и верно. Безопаснее как-то. Для того, чтобы разрядить неловкость и покончить с этой неприятной ситуацией я откашлялась и нейтрально поинтересовалась у стоящего молчаливой статуей Анндры: |