Книга Принцесса и Ко, страница 11 – Виктория Цветкова

Мяу забился в угол и водил лапкой по мордочке, время от времени смачивая шерсть узким шершавым языком. Умывается так? Хорошее дело. Только действуя подобным образом, он потратит на свою шубку несколько часов. Что, если немного помочь ему? Я призвала силу и, прошептав «Ferret ulta!» — заклинание бытовой магии для очищения, направила на зверька. Но едва пара светлых искорок коснулась черного от грязи меха, Мяу дернулся и, издав невероятный вопль, подпрыгнул метра на два и чуть не стукнулся о низкий потолок. На лету зацепился когтями за штору. Сорвал ее с окна. Запутался в ткани, покатался, немного злобно порычал и повыл. А потом, мигом располосовав занавеску острыми когтями, забился за умывальник, откуда злобно посверкивал на меня глазищами-блюдцами.

Я вскочила еще во время первой части этого представления. Вот уж никак не ожидала, что моя помощь вызовет такую реакцию!

— Я же просто хотела почистить твою шерсть! Это бытовая магия, совершенно безвредная.

Из угла раздалось злобное шипение, словно там пряталось с десяток гадюк.

Раздосадованная, я подняла лоскуты ткани с пола и осмотрела. Мда, занавеска погибла! Что скажет хозяйка, которая с такой любовью здесь все создавала?

Вскоре дверь открылась и в кухню вошла сухонькая старушка в пестром платке, повязанном по орочьему обычаю вокруг седой головы. Ее наряд показался мне весьма живописным — широкая сборчатая юбка и вышитая рубаха навыпуск с разрезами. Так крестьянки не одеваются, предпочитая платья с обязательными длинными фартуками на застежках. Смуглая кожа иссечена морщинами, но крупные черты лица сохраняли следы былой красоты. Но сильнее всего поразили меня ее черные, словно угли, глаза, они были не по-человечьи длинны и раскосы. Мне приходилось видеть орков в Стэво — это же приграничный городок, там кого только не встретишь, — несомненно, хозяйка хижины принадлежала к этой расе, а жители степей обычно не жалуют людей. Я с досадой мяла в руках испорченную штору.

— Простите, любезная хозяйка. Тут случилось небольшое недоразумение, и вот, — я с виноватым видом продемонстрировала оборванные лоскуты.

Загадочные черные глаза заискрились смехом. Старушка подошла и взяла у меня ткань. Обернулась к зверьку, нахохлившемуся в углу.

— Озорник ты, странник!

Погрозила длинным, костлявым пальцем, а после разложила ткань на столе и всего-то и сделала, что поводила по разрывам рукой. Я услышала тихое, напевное бормотание на странном гортанном языке. Хозяйка спокойно провела по ткани — легкие фиолетовые искры вырывались из-под ее ладони, а лоскуты на глазах сходились, от швов не оставалось и следа. Через несколько минут мне с улыбкой вручили совершенно целую штору и попросили снова укрепить на карнизе, что я и сделала, взобравшись на стул.

А хозяйка уже буднично хлопотала у плиты, словно и не творила минуту назад совершенно невозможное волшебство. Но от меня так просто не отделаешься — любопытство сожрет меня, если упущу случай спросить:

— Скажите, а что за магию вы использовали?

Старушка на секунду замешкалась, но все же ответила.

— Это чары моего народа, дитя. У человеков они под запретом и названы кровавым даром, так что лучше не спрашивай, не то беда.

Я согласно кивнула. Так и думала. Про магию крови говорят всякое, и то, что она вне закона, правда. У меня мурашки по коже бегут от жутких историй об орках и жертвах их магии. В приграничье этой расой пугают детей. Но вот я впервые наблюдала эти чары в действии, и ничего злодейского не случилось. И от хозяйки маленького домика я совсем не чувствовала угрозы, только легкий ореол тайны. Может, не все с орками так однозначно?