Книга Принцесса и Ко, страница 16 – Виктория Цветкова

— Мяу! — мой возница недовольно водил мордочкой, осматривая всю эту толпу.

Я кивнула. Мне тоже здесь не понравилось. Шумно, суетливо. А ведь моя лавка выходит на рынок, и я это считала большим плюсом.

Мы остановились на краю площади у низкого двухэтажного дома, первые этажи которого были заняты цирюльней, закусочной и галантерейными товарами. Некоторое время мы просто наблюдали за рынком со стороны, не решаясь становиться частью этой толпы. Взгляд выхватил шныряющих тут и там вертких юнцов. Может, я возвожу напраслину на одного из этих бедняг, но вон тот рыжий только что, на моих глазах, срезал кошель у почтенного господина в чиновничьем мундире. Воришка оглянулся и, заметив укоряющий взгляд, нагло подмигнул и скрылся за спинами покупателей.

— Тут на ходу разденут, — пробормотала я, переживая, как за наличность, так и за багаж. — Ну и где искать этого Боко Ливса?

— Извините, прекрасная госпожа, мне послышалось или вы действительно ищите Боко Ливса? — обратился вдруг ко мне молодой оборотень приятной наружности с собранными в хвост русыми волосами. — Я случайно проходил мимо и услышал имя моего хозяина.

Мяу мерил юношу неприязненным взглядом, но тот явно не замечал зверька, глядя на меня, горящими, словно зеленые огоньки, глазами.

— Вы правильно услышали, господин, я хочу продать свою карету и четверку этих наалов. Не подскажете, где нам найти Боко Ливса?

— Зачем вам толкаться по рынку? Я приведу его сюда. Подождите пару минут.

Оборотень немедленно исчез в толпе, а я принялась нервничать. Стрелки часового артефакта на фасаде трехэтажного здания напротив подходили к одиннадцати, а с владельцем помещения я заранее условилась встретиться сегодня в двенадцать. Заключать договор по почте было рискованно, к тому же я неверно указала свой возраст. В восемнадцать девушки еще не имеют права заключать договора, даже если являются «государственными сиротами», которым все-таки позволено больше, чем остальным (например, открывать счет в банке). Я указала, что мне двадцать три и, если это выяснится, будут проблемы. Скорей бы получить договор.

У кареты появился низкорослый плотный тип в сюртуке и порыжелой шляпе набекрень. В зубах тип жевал соломинку. Оказавшись передо мной, он смачно сплюнул на тротуар, не выпуская соломину из зубов, и протянул мне заскорузлую лапищу:

— Боко Ливз, хозяйка, к вашим услугам.

Я несмело дотронулась до толстых, как сосиски, пальцев.

— Светлого дня, господин Ливс. Я Тера Эдденби, меня послала к вам Старая Сив.

— Так это ее коляска?

За разговором Боко то приседал, оглядывая днище и рессоры, то ногой проверял упругость шин, то оглаживал чешую наалов, одновременно присматриваясь к упряжи. Его помощник скромно стоял поодаль.

— Нет, господин Ливс. Коляска и упряжка мои. Мне нужно их продать, но только за верную цену.

— Я всегда даю верную цену, госпожа, — со значением проговорил гном и обошел карету кругом. Соломинка, наконец, спланировала на мостовую. — А бумаги на карету и наалов у вас имеются?

Какие еще бумаги? Может, каждому ящеру положено паспорт выправлять?

— Разумеется, любезный, эта карета и упряжка достались мне по наследству, — произнесла я елейным голоском. И ведь почти не соврала. — От любимого дядюшки.

— Но бумаг на владение сейчас с вами нет, ведь так? — немедленно заключил барышник. — Значит, ничего не выйдет, госпожа. Я ворованное не покупаю. Идем, Джемми, нечего время терять.