Книга Перевоспитать дикаря. Инструкция от попаданки, страница 32 – Керри Лемер

– Да, – Анника шумно выдохнула, – а после такого унижения, ничего хорошего тебя не ждет в его стае.

– Он еще не победил, – шикнула на девушку, – Хонгор не позволит. – Я говорила уверенно, но подстраховка еще никому не помешала.

– Что ты задумала? – Анника отшатнулась от меня, словно у меня на месте лица выросла звериная морда. Хотя к такому ей точно не привыкать.

– Увидишь.

Чтобы моя жизнь зависела от драки мужиков? Да я бы себя уважать перестала, посмей допустить такое. Оборотни еще не знали, что женщина в гневе страшнее любого зверя, а если этой женщине немножко за сорок и она жила в советской общаге, то лучше с ней не связываться.

– Увидишь.

Чтобы моя жизнь зависела от драки мужиков? Да я бы себя уважать перестала, посмей допустить такое. Оборотни еще не знали, что женщина в гневе страшнее любого зверя, а если этой женщине немножко за сорок и она жила в советской общаге, то лучше с ней не связываться.

Я заметалась по комнате, пытаясь найти хоть что-то похожее на оружие. Анника не оценила моей прыткости и стремления влезть в мужские разборки:

– Тебе жизнь вообще не дорога? – Шипела девушка в гневе, эмоционально размахивая руками.

Вот что мне всегда нравилось в простой русской бабе, как мы преображаемся в моменты праведного гнева. Смотрела на Аннику и удивлялась, мир другой, а все же нашлась женщина, способная оборотней на скаку останавливать и избы поджигать.

– Говорили мы альфе, что с человечками не стоит связываться, а он слушать не стал. – Она чуть подвывая, хваталась за голову. – Бедовая ты, и нам только хуже от этого будет.

– Ну, ну, – махнула рукой, останавливая ее истеричный поток, – ты привыкла мужчинам доверять все важные решения, а я всю жизнь сама за себя отвечаю.

Никогда не понимала слепого послушания. Мужчин почему-то принято считать главой семьи, причем абсолютно любого мужчину, даже если он маленький, плюгавенький и на всю голову бытовой инвалид.

Женятся и все, корону на голову надевают, а женщины утром на работу, по пути ребенка в сад, другого в школу, после работы всю эту ораву накормить, дом выдраить, мужа ублажить, и только потом, если повезет, поспать несколько часов можно. А что же глава семьи? С работы пришел, на диван упал, яйцо и лицо почесал, и все, его обязанности на этом закончились. И при этом, такой маленький, плюгавенький, через десяток лет свалит из семьи и его сразу же подберет очередная дура. И ведь счастлива будет, а брошенка так и останется с двумя детьми, еще и виноватой в глазах общественности. Конечно, ведь только женщина виновата, что семья развалилась, не терпела, не удержала.

Обидно? Очень. Поэтому детей не рожала, и больше замуж не выходила. Зачем? Чтобы изображать бескрайнее счастье, а по ночам тихо рыдать в подушку? Нет, я быстро признала, что не создана для рабства под названием семья.

– Ага, то-то тебя папенька сплавил, не раздумывая, – Анника хитро прищурилась, словно подозревала меня в чем-то, – все знают, что племя людей с трудом выживает в этих краях, работать вы не можете, только помощи и защиты у всех требуете.

Ну, тут даже спорить не стала. Видела то племя, его бы под снос, вместе с жителями. Антисанитария полная, за состоянием домов никто не следил, того и глядишь, крыша на голову старосты рухнет, а он и не заметит. А сами они? Голодающие, руки чистые, без мозолей, а в деревнях такие руки только у новорожденного увидеть можно.