Книга Второй шанс. Книга четвертая, страница 46 – Елена Звездная

— Ладно уж, так и быть, подсластим пилюлю.

Стоящий рядом Каенар, сложил руки на абсолютно целой груди и задал вопрос, который определенно терзал его все это время.

— Что с Асьен?

— Определенно не то, что было бы с вами, не исцели она вас, — магистр Сайдакор поднялся, с усмешкой оглядел кронпринца и внезапно сжалился. — Ваше императорское высочество, вас мне не удалось бы поставить на ноги и за трехдневный срок лечения — вы приняли на себя все возможные удары, и ваши повреждения не идут ни в какое сравнение с теми, что получили остальные студенты. Вы поступили как истинный лидер битвы… но не как политик, генерал или командующий. Учитесь расставлять приоритеты правильно. Если бы не мадемуазель Асьен, к утру вы не смогли бы даже подняться, не говоря об участии в последующих этапах Весенних Учений. Мне имеет смысл говорить, кто в этом случае занял бы ваше место?

Смысла говорить не было — лидером стал бы Эльтериан, и его показательно-легкая победа над семью противниками, была действительно впечатляюща.

Но Каенар, словно не услышав всего этого, повторил ранее заданный вопрос:

— Что с Асьен?

Магистр Сайдакор как-то странно посмотрел на его императорское высочество, нахмурился и произнес:

— Уж простите, если лезу не в свое дело, но когда целительница со столь сильным, пусть и ставшим стихийным даром, исцеляет того, к кому испытывает чувства — ее организм восстанавливается быстрее. К утру с мадемуазель Асьен будет в полном порядке.

— К утру? — все так же пристально глядя на целителя, переспросил Каенар.

Магистр Сайдакор вдруг несколько смутился, бросил вопросительный взгляд на меня, понял, что я лично совершенно ничего не понимаю в происходящем, тяжело вздохнул, и вновь обратив свой взор на Каенара, нехотя признал:

— Ваше императорское высочество, у целителей есть правило — никогда не лечить близких родственников и тех, кого они хранят в своем сердце. И тому есть резонная причина. Эта девушка любит вас, поэтому при исцелении всю вашу боль принимает на себя. Это чрезвычайно болезненно, и под влиянием болевого шока целитель может порой допустить… некоторые ошибки. Но не мадемуазель Асьен. Она удивительно легко переносит боль, и не отвлекается, испытывая ее. Вам повезло. Ей тоже. На этом позвольте откланяться, я чувствую, что совершенно беспринципно раскрыл чувства этой удивительной мадемуазель к вам и ныне мне несколько… неловко. А вот вам волноваться не о чем — к утру ваша невеста будет в полном порядке.

И быстро собрав свои принадлежности, магистр Сайдакор нас покинул, не оглядываясь.

Я же лежала в совершенном потрясении — мне часто приходилось исцелять Эльтериана. Особой боли при этом я не испытывала, но травмы принца становились моими травмами и излечив его сломанное запястье, я ходила в гипсе несколько недель, до тех пор, пока не зарастали мои собственные кости… Сейчас же… Глубокий вздох, и я ощущаю, что боли больше нет, лишь неприятное чувство зуда, что символизирует о заживлении ран.

Но когда мы остались одни, Каенар, глядя вслед ушедшему магистру, тихо произнес:

— Я не желаю, чтобы сегодняшнее повторилось вновь.

Он сходил к столу, налил себе чай, и, вернувшись, впервые за все это время взглянул на меня.

— Асьен… — его голос дрогнул, — я не хочу видеть, как ты страдаешь. Не хочу и не могу. Лучше погибать от боли самому, чем слышать твои сдавленные стоны. Но есть и то, что я не могу игнорировать и тебе придется ответить.