Книга Адские желания, страница 34 – Кел Карпентер

было настолько близко к привязанности, насколько только могло быть возможно для этого существа.

— Ты не хотел причинить мне вреда, Война. Я не буду наказывать тебя за это, — прошептала она чуть громче шепота. Ларан застонал, но не пошевелился. Она полностью контролировала его действия. Как долго, я не была уверена, но у меня было чувство, что мы собираемся это выяснить.

— Пожалуйста, не калечь никого из них. Они слишком симпатичные, — сказала я ей. Зверь издала холодный смешок.

— У меня нет намерений причинять вред тому, что принадлежит мне, — ответила она.

— Нам, — поправила я.

Она пожала плечами. Для нее семантика не имела значения. Мы были двумя существами в одном теле; некоторые вещи неизбежно должны были быть немного трудными.

Теперь только один стоял между ней и дверью. Единственный, кто еще не заговорил.

Но его молчание говорило больше, чем могли бы сказать слова.

— Ты думаешь, что сможешь остановить меня, Смерть, там, где не смогли твои братья? — спросила она его.

Он стоял высокий и непроницаемый. Его четко очерченные мышцы напрягались под тонкой хлопчатобумажной рубашкой. Облегающие черные брюки для отдыха действительно подчеркивали его достоинства.

В то время как я восхищалась его физическими чертами, Зверь оценивала его холодными, расчетливыми глазами. Из всех Всадников проскочить мимо него было бы труднее всего.

Он был не только самым сильным, Смерть был самым стойким, кто боролся с собственным влечением и неизбежными притязаниями.

Одна только мысль об этом приводила ее в ярость, но она держала этот огонь при себе. Сдерживалась.

— Почему? — требовательно спросил он, не отвечая на вопрос. — Зачем ты это делаешь?

Ему следовало бы знать лучше. Его босые ноги ступали по мраморному полу, оставаясь вне пределов ее досягаемости. Кружил

вокруг нее, но не нападал.

Зверь склонила голову набок и внимательно наблюдала за ним.

За ним, куда бы он ни шел, тянулся почти невидимый серебристый туман. Он проникал в поры, касался кожи, наполняя воздух чем-то не сладким… но острым. Больно.

Kaмa.

От него исходил запах камы.

Осознавал ли он это? Знал ли он, что провоцирует ее?

Им нравилось говорить, будто мы самые отъявленные хищники. И все же, казалось, что они проявляют такое вопиющее пренебрежение к этим вещам. Я была суккубом и Зверем, в полном переходе. Я хотела секса, крови и всего нечестивого.

Но она? Только одной вещи она хотела больше.

Она двадцать три года ждала, когда ее выпустят из клетки, и из-за этого у нее хватило терпения.

— Я королева, — ответила Зверь. — Но вы четверо, кажется, забыли об этом по пути. Я существую не для того, чтобы меня сажали в клетку из-за того, что вы сочли меня слишком могущественной. Ты был создан, чтобы уравновешивать меня, не так ли?

Он не ответил, но его непроницаемые черты лица медленно трескались под давлением. Ему нравилось загонять свои эмоции внутрь и хоронить их. Носить маску, такую же холодную, как мрамор под ее ногами.

Но даже мрамор может расколоться.

— Как бы тебе понравилось, если бы тебя посадили в клетку? Заперли в комнате и сказали, что делать? Потому что это именно то, что ты сделал с нами. — Она указала на свое собственное обнаженное тело.

— Это не входило в мои намерения, — медленно произнес Джулиан сквозь стиснутые зубы.

— Намерения значения не имеют, — ответила она. В его броне появилась еще одна трещина, сквозь нее просочились эмоции. Он боялся не нас. Ее. Но он чувствовал и другие вещи.