Книга Адские желания, страница 40 – Кел Карпентер

— Так это не работает, маленькая леди.

Почему мужчины любят использовать ласкательные имена? Я мысленно вздохнула, и Зверь склонила голову набок.

— Ты будешь двигаться, так или иначе.

С этими словами она подняла руку так, чтобы ее могли видеть как люди, так и демоны, и щелкнула пальцами. Появилось маленькое голубое пламя, распространившееся на кончики ее пальцев. Она сделала шаг вперед, и бесенок отступил на шаг. Это заставило ее улыбнуться.

Люди бросились бежать.

У демонов в очереди хватило здравого смысла либо медленно отступить, либо остаться на месте, опустив взгляд в знак подчинения.

— Вау!.. мы не имели в виду… — Я знаю, что ты имел в виду.

Когти Бандита впились в ее руки, когда он выгнулся вперед и зарычал. Очевидно, он тоже не был поклонником «демона».

К счастью для них, именно в этот момент бес решил упростить задачу. Он отстегнул веревку и отступил в сторону, слегка опустив голову. Зверь вышла вперед и непоколебимо посмотрела на рубрума, который все еще пытался решить, стоит ли ему попытаться напасть на нас. Бес ткнул его локтем в бок и опустил глаза, пытаясь дать другому вышибале подсказку.

Она ждала, ее глаза смотрели сквозь черные радужки младшего демона прямо в огненные глубины его души.

Разбитая любовь и жгучие потери заполнили пустоту перед нами, там, где стоял рубрум. Его душа была отмечена болью, которую использовали в попытке сделать его податливым.

Нарушение. Он пострадал от жестокого обращения со стороны других демонов. Зверь восприняла это, уставившись на сердитый красный огонек в своей груди. В то время как мой собственный внутренний свет был ярко-синим и мерцал, как языки пламени, его был темным. Опасным. Рубрумы были преданными людьми, но кто-то необъяснимо причинил ему боль.

Я не знаю, что заставило ее сделать то, что она сделала дальше. Неправда. Я знала, что это была я. Чего я не знала, так это того, что обладала какой-то властью над ней. Однако, казалось, что наше тело всегда было в противоречии, пытаясь уравновесить нас, и ни одно из них не было полностью под контролем.

В любом случае, я действовала инстинктивно, точно так же, как в случае с Мойрой. Наклонившись вперед, я подтолкнула Зверь положить руку ему на грудь, движимая желанием, которого не понимала и не надеялась контролировать.

Ее пальцы с горящими кончиками прошлись по дешевому материалу, обжигая прямо сквозь его обтягивающую футболку. Рубрум не закричал и не поднял на нее руку. Он был натренирован лучше. Его мышцы крепко сжались, когда огонь лизнул его грудь. Она направила жар внутрь, чтобы выжечь гноящиеся раны вокруг его души. В тот момент, когда огонь выжег мертвые и умирающие части тела, стало еще больнее. Я могла чувствовать его боль, чувствовать ее, обжигающую его грудь. Он думал, что раскрылся перед всем миром, но на самом деле демоны вокруг нас понятия не имели.

Огонь был разрушительным. Смертельным. Но при правильном использовании огонь мог исцелять. Как самая жестокая форма очищения, он обладал способностью стирать пятна. Наш огонь пожирал больные части его души, которые подавляли его, прижигая раны, которые медленно убивали его.

Он горел в аду, которого другие не могли видеть. И тогда это было сделано.

Зверь отстранилась, не потрудившись отвести взгляд от обугленного отпечатка руки, который она оставила у него на груди. Но там не было пентаграммы, как на других, к кому она прикасалась. Зверь была осторожна в исцелении, но ни в коем случае не в привязанности.