Книга Воин, страница 33 – Элин Пир

Четыре дня назад тест показал, что Финн был биологическим отцом Тристана, мальчика, выросшего на Родине. То, что эти двое встретились, было настоящим чудом, и теперь я надеялся, что Мила, возможно, тоже мой ребенок.

— Держи. — Финн протянул мне листок бумаги. — Вчера я ходил в школу, и Мила все спрашивала меня, когда ты придешь.

Развернув бумагу, я уставился на результат.

— Я пойду прямо сейчас.

Финн с улыбкой похлопал меня по плечу.

— Сделай это, мой друг, и пока ты там, не мог бы ты передать Тристану сообщение от меня? Просто скажи ему, что пришли бумаги и что теперь мне официально разрешено жить на Родине. Мы уезжаем завтра.

— Завтра? — В моем животе образовался узел. Финн был моим лучшим другом, и я ненавидел то, что он переезжал на Родину, где я не мог его навещать.

— Ты уверен в этом? — Я спросил его. — Ты им там не понравишься. Они ненавидят нас, мужчин.

— Нет, они не ненавидят. Они просто ненавидят тебя. — Он ухмыльнулся в типичной для Финна непринужденной манере. — Это то, что ты получаешь за похищение одной из их жриц.

— Эй, ты должен быть благодарен мне. Если бы я этого не сделал, вы двое сегодня не были бы женаты.

— Ты прав, но, честно говоря, Магни, я знаю, что тебе не нравятся жители Родины, но ты должен дать им шанс. Они хорошие люди. Даже Хан начинает проникаться к ним симпатией.

Я снова фыркнул.

— Вы с Ханом ослеплены сексом, вот и все. Но это не правда. Я буду здесь, чтобы напомнить вам о четырехстах годах, в течение которых мамаши угнетали мужчин и удерживали всю власть в своих руках. Я никогда не прощу им того, что они изолировали нас в дальнем уголке мира, в то время как им достаются все пляжи с теплым песком. Я чертовски ненавижу здешний холод.

— Это нездорово для тебя — переносить на них весь этот гнев и горечь. Афина и Перл не жили четыреста лет назад, и ты не можешь винить в этом нынешнее поколение мамаш. По крайней мере, они открыты для диалога и интеграции наших стран.

Я закатил глаза.

— Это говоришь ты или твоя жена?

Финн пожал плечами.

— Ну и что с того, что я кое-чему у нее научился? Она мне очень помогла. Может быть, она и тебе сможет помочь. С Афиной легко разговаривать, и она разбирается в эмоциях и прочем.

— Я так не думаю, — сказал я пренебрежительным тоном. — Я не любитель «поговорить» и ты это знаешь.

— Но, может быть, она могла бы научить тебя не быть таким осторожным.

— Если Афина не сможет избавиться от этой гребаной стены, я не заинтересован в ее помощи.

— Отлично. Но просто для справки, я был на пляже на Родине, и Марко с Арчером тоже. Не забывай, что кое-что уже происходит.

— Пошел ты! — Я двинулся к двери, мой кулак чесался ударить по чему-нибудь. — Все происходит хорошо. Но с того места, где я стою, это все дерьмо. Моей жены снова нет, и завтра тебя тоже не будет. На самом деле, знаешь что; если ты увидишь там Лауру, вы двое можете устроить вечеринку вместе. Прости меня за то, что я не смогу присоединиться к вам, но, как ты знаешь, нас будет разделять огромная гребаная стена. — Я прошипел последние слова и захлопнул за собой дверь, прежде чем выплеснуть еще больше гнева, который переполнял меня каждый раз, когда я думал о Родине. Эта страна означала для меня только унижение и боль. А теперь это лишило меня и жены, и лучшего друга. Я чертовски ненавидел это!