Книга Воин, страница 46 – Элин Пир

— Может быть, тебе стоит успокоиться. В конце концов, ты становишься старше, и мы не хотим, чтобы у тебя случился сердечный приступ, — поддразнил я.

На прошлой неделе Перл настояла на том, чтобы мы отпраздновали тридцатипятилетие Хана. Кристина, Афина, Кайя и Перл показали нам всем, как их традиционные праздники включали в себя поедание сладостей, получение подарков и пение песен. Мы, мужчины, подыгрывали им, пока не добрались до пения.

Для нас, мужчин, пение означало быть пьяными. Я знал несколько отличных грубых песен, но лучше всего их петь с пивом в одной руке и обнимая друга за шею.

Пение песен о мире и процветании причинило бы боль моим яичкам, поэтому я подвел черту. Остальные мужчины последовали моему примеру.

Хан поднял голову.

— Ты только что назвал меня старым? Пошел ты.

— Ты знаешь, что я сделаю для тебя почти все, брат, но трахать тебя в моих планах нет.

Хан закатил глаза и поднялся по широкой каменной лестнице.

— Ты знаешь, что я имел в виду.

— Ты хочешь провести несколько раундов на ринге? — я спросил его. — Давненько мы не спарринговали.

— У меня сегодня нет времени, и жаль, что у тебя есть на это энергия.

— Почему?

Хан выпрямился.

— Потому что единственная причина, по которой я предложил нам пробежаться, заключалась в том, что я хотел, чтобы ты устал и был спокоен, когда я скажу тебе что-то, что может тебя расстроить.

Я позволил Хану войти внутрь особняка раньше меня. По сравнению с температурой снаружи дом казался сауной.

— Что такое?

Хан оглядел просторное фойе и указал в сторону своего кабинета.

— Давай поговорим об этом наедине.

Мои шаги были тяжелыми, когда я последовал за ним. Мне не нужны были еще плохие новости. Сегодня утром я уже проводил Финна жить на Родину, а Лаура все еще не вернулась. Что мне было нужно, так это какие-нибудь хорошие новости.

— Садись. — Хан указал на стул перед своим столом и закрыл за собой дверь. — Есть кое-что, чего я тебе не рассказал о переговорах с мамашами.

Я проследил за ним взглядом, когда он сел напротив меня за письменный стол.

— Ты помнишь, я рассказывал тебе, как мамаши были вынуждены принять наше требование о равенстве в Совете в течение следующих двадцати лет?

— Да, ты сказал, что это может произойти через десять лет, если все пойдет хорошо.

— Верно, но ты должен знать, что у Совета было условие.

— Какое?

— Когда Совет достигнет полного равенства, мы в Северных землях должны последовать его примеру.

— Я не понимаю.

— Перл будет моей соправительницей.

Резко откинувшись на спинку стула, я поднял руку.

— Подожди минутку. Это правда?

У Хана было серьезное выражение лица, он оперся локтями о спинку стула и сложил руки перед собой.

— Это только официальное название. Я по-прежнему буду правителем. Я уже сказал Перл, что не собираюсь советоваться с ней по всем вопросам.

— Но ты уже это делаешь! — воскликнул я и хлопнул ладонями по подлокотникам своего кресла.

— Я не виню тебя за то, что ты расстроен из-за этого. Но до этого еще далеко, а до тех пор ты останешься вторым в команде.

Я встал со своего места, мои глаза сузились в щелочки.

— Я скорее умру, чем буду выполнять приказы мамаши.

Хан глубоко вздохнул.

— Я боялся, что ты так к этому отнесешься.

Мой голос гремел, когда кровь побежала по моим венам, подпитываемая несправедливостью того, что меня отвергли таким унизительным способом.