Книга Воин, страница 8 – Элин Пир

— Что за хрень! — Моя рука взлетела ко рту, и я сделал шаг назад. — Ты прикусила мой язык.

— С этого момента ты будешь спрашивать у меня разрешения, прежде чем поцеловать меня.

Я с ухмылкой покачал головой.

— Ты слишком долго пробыла на Родине. Ты моя жена, Лаура. Мне не нужно твое гребаное разрешение, чтобы поцеловать тебя.

— Вот тут ты ошибаешься. — Ловким движением она отодвинулась от меня. — Я не твоя собственность, и я тебе не принадлежу.

Мои брови взлетели вверх.

— Только не говори мне, что ты превратилась в одну из них.

— Все, о чем я прошу, это чтобы ты относился ко мне как к равной.

— Но ты же женщина.

Лаура глубоко выдохнула и закатила глаза.

— Относиться к тебе как к равной? Что это вообще значит? — я спросил.

— Это значит, что ты будешь уважать мое мнение и позволишь мне самой принимать решения.

Я фыркнул.

— Ты не хочешь равенства. Это фантазия, сбывшаяся на Родине.

— Это безнадежно. Ты ведь никогда не изменишься, правда, Магни?

— С какой стати, черт возьми, я должен меняться? — я потянулся к ней, но она быстро отодвинулась.

— Я больше не собираюсь быть твоей покорной женой.

На этот раз я подхватил ее на руки и отнес на кровать.

— Это ты так думаешь. — Я положил ее себе на колени, и моя ладонь ударила ее сзади.

Лаура поежилась.

— Прекрати это, Магни.

— О, ты заслуживаешь хорошей порки, и ты это знаешь.

Это был не первый раз, когда я шлепал свою женщину, и после первоначального ерзания она воспринимала это хорошо.

— С этого момента ты будешь делать то, что тебе говорят. — Мой голос был хриплым от всех эмоций, которые я вложил в эту порку. Страх, который я носил в себе в течение шести месяцев, беспокоясь днем и ночью о том, что с Лаурой могло случиться что-то плохое. Разочарование от того, что я дважды врывался в Родные края и ни разу не нашел ее. Гнев моего брата, когда я нарушил мирный договор между Северными землями и Родиной, похитив женщину и держа ее в заложниках, чтобы взамен вернуть Лауру.

Я не сдержался, когда отшлепал ее, думая о том времени, когда я тайком пробрался на Родину со своим другом Александром Боулдером. Нам двоим пришлось одеться как местным жителям, чтобы вписаться в общество. Я никогда не забуду унизительный вид своего отражения в зеркале: чисто выбритый и с гребаными лентами в волосах.

Когда я закончил шлепать ее, Лаура поднялась с моих колен, отряхнулась и посмотрела на меня, расправив плечи.

— Я позволила тебе отшлепать меня на этот раз, но только потому, что мне неловко покидать тебя таким образом. — Она ткнула в меня указательным пальцем. — Но я тебя предупреждаю. Это был последний раз, когда ты прикасался ко мне без моего разрешения…

Я усадил ее обратно к себе на колени, прежде чем она успела закончить это предложение, и отшлепал ее еще немного. Когда я закончил, она тяжело дышала, а моя рука гудела от прилившей к ней крови.

— Не двигайся! — я приказал ей, когда она подняла голову, чтобы снова приподняться. Моя рука скользнула вниз по ее мягким трусикам между ног. Если ее расширенных зрачков было недостаточно, чтобы сказать мне, что она возбуждена, то влажность между ее ног выдавала это. — Скажи мне, что ты скучала по мне.

Лицо и шея Лауры были пунцового цвета, ее рот был слегка приоткрыт, и она тихонько застонала, когда я позволил двум пальцам обхватить ее клитор.