Книга Соблазнитель, страница 121 – Элин Пир

Это был редкий случай, когда я отчитывал Магни, он никогда не воспринимал критику. Повернувшись к Хану, он пробормотал:

— Ты ничего не сказажешь? С каких это пор мы позволяем женщинам высказывать мнение по какому-либо вопросу? Они не понимают обычаев нашей культуры.

Хан стоял в конце стола с суровым и задумчивым выражением на лице.

— Верно, но они понимают культуру Родины, предоставляя нам внутреннюю информацию, которая может быть полезной.

— Что это за хрень? — Магни вскинул руки в воздух и фыркнул. — Теперь мы будем водить сюда своих жен как на работу?

Вместо того чтобы обидеться, Перл склонила голову набок и улыбнулась ему.

— Мне нравится ход твоих мыслей. — Она порывисто встала и вышла из комнаты.

— Куда, черт возьми, она направилась? — Магни с досадой потер лицо и тихо пробормотал: — Лучше бы ей не делать того, о чем я думаю.

Его утробный стон, когда Перл вернулась с Лаурой, подтвердил, что Перл сделала именно то, чего он не хотел.

— Это правда? — со скепсисом посмотрела на Магни Лаура. — Перл сказала, ты хотел, чтобы я была здесь.

Его грудь поднялась от глубокого вдоха, прежде чем он выдохнул и открыл рот, чтобы заговорить.

— Вообще-то…

— Давайте начнем совещание, — прервал его Хан. — И просто чтобы всем было ясно, я принимаю окончательные решения. Вы здесь в качестве советников, не более и не менее того.

Мы все расселись. Перл села справа от Хана, Магни слева от него, за ним следовали Александр Боулдер, Афина, я и Лаура, которая села между мной и Перл.

— Совет Родины официально обратился к нам за помощью в удержании людей подальше от границы. По их оценкам, они могут восстановить границу в течение четырех-шести недель. Я дал им понять, что мне понадобится длинный список причин, по которым мы должны оказать им помощь вместо того, чтобы взять то, в чем нам было отказано на протяжении веков.

— Перл посоветовала им серьезно отнестись к нашим требованиям и не пренебрегать отчаянием наших людей.

Магни подался вперед, его глаза горели.

— Я советовал тебе воспользоваться гребаным шансом и пойти на это. Мы ожидали, что произойдет нечто подобное. Наш отец уже собрал бы все силы и пошел на убийство.

— Верно. — Хан был на удивление спокоен: — Но наш отец не начинал процесс интеграции, как мы. Есть причина, по которой я лучший шахматист, в отличие от тебя, брат. Ты думаешь эмоциями, ослеплен своей гордостью и стремлением к немедленным результатам.

— Потому что я чертовски хорош в получении немедленных результатов, — проворчал Магни.

— Да, разница между нами на данный момент заключается в том, что я готов терпеливо заманивать жителей Родины к себе, приручая их и завоевывая их доверие, в то время как ты готов к насилию, чтобы заставить их подчиниться.

Магни стукнул кулаком по столу, его шея и щеки покраснели от ярости.

— Я никогда в жизни не насиловал женщину. — Он тыкал пальцем в Хана. — Нет ничего плохого в покорности женщин, и, возможно, тебе пора вспомнить, что настоящие мужики берут то, что хотят. Они, мать твою, не спрашивают разрешения.

— Успокойся, ладно? — произнес Боулдер. — Никто не хочет войны, тебе прекрасно известно, что, хоть ты и не насильник, у нас около миллиона мужчин, которые отчаянно хотят быть с женщиной. Ты, правда, собираешься позволить им разгуливать по Родине?