Книга Правитель, страница 29 – Элин Пир

То, как он возвышался надо мной своим гигантским телом и неприкрытой мужественностью, было пугающим, и мои ноги слегка дрожали.

— Хватит всех твоих криков и угроз. — Я подняла руку, как щит. — Я услышала тебя в первый раз.

— Слышать и понимать — это не одно и то же, — прорычал он и прижался ко мне, физически подчеркивая, что он больше, сильнее и гораздо более угрожающий, чем я.

— Если ты нарушишь свое слово, я тоже могу нарушить свое. — Его глаза сверкали в моих, а губы чувственно коснулись моих губ, что заставило меня оттолкнуть его. Он не сдвинулся с места, но держал меня в плену своего тела и мужского запаха.

Я с трудом сглотнула, в кои-то веки не в состоянии подобрать слов.

— Это не угроза, Перл, это обещание. Сделаешь это еще раз, и я накажу тебя так, как мне заблагорассудится.

В его словах было сексуальное обещание, от которого у меня по спине побежали мурашки. Мне нужна была дистанция, и я снова толкнула его, и на этот раз он отступил достаточно, чтобы я смогла протиснуться мимо него.

Я побежала в ванную, мое тело тряслось от необходимости избавиться от эмоциональной перегрузки, под которой я находилась.

— Пять минут, — усмехнулся Хан. — Ты не будешь дуться в ванной всю ночь. Пять минут, а потом ты вернешься сюда.

Захлопнув за собой дверь и посмотрев в зеркало, я не узнала в отражении сверкающие глаза или опущенные брови женщины. Я выглядела мрачной и сердитой, как человек, потерявший душевное равновесие.

«Да, вот что происходит, когда ты вынуждена жить с мужчинами», — сказала я себе и глубоко вздохнула.

«Помни, кто ты есть, — донесся изнутри голос моей матери, и, закрыв глаза, я призвала на помощь самую храбрую часть себя. — Я сильная, уверенная в себе, умная, отзывчивая, и я делаю это, чтобы защитить Лауру и моих людей. Этот ужасный человек ничего не может сказать, чтобы унизить меня. Мне не нужно его одобрение, чтобы чувствовать себя хорошо. Пусть он кричит и угрожает мне; я взрослая женщина, а не беспомощный ребенок».

Воодушевленная своей ободряющей речью, я повернулась, чтобы посмотреть на свое отражение.

Я не могла позволить ему так до меня добраться. Я должна была помнить, что Хан всего лишь играл в интеллектуальные игры.

И он в этом мастер.

На мгновение я подумала, что он собирается поцеловать меня по-настоящему, но я все еще помнила, как он сказал мне, что я не в его вкусе. Для него все сводилось к контролю и доминированию, и ни к чему другому.

Мои глаза пробежались вверх и вниз по моему телу. Мне всегда нравился мой рост и длинные ноги, но в остальном я была довольно стандартной по сравнению с женщинами в фильмах, которые я смотрела в последнее время.

Я расчесала ресницы. Они были длинными и густыми, но из-за того, что я была блондинкой, нужно было быть близко, чтобы это увидеть. Я не считала себя тщеславным человеком, и мое внимание всегда было сосредоточено на других, но, читая все эти старые книги о страсти между мужчинами и женщинами, я не могла не задаться вопросом, какой меня видят другие. Никто никогда не называл меня красивой, как в книгах. На самом деле, единственным мужчиной, который когда-либо комментировал мою внешность, был Хан, когда он сказал, что предпочел бы выключить свет, если бы хотел заняться со мной сексом.

В то время это меня не обидело, потому что я была совершенно равнодушна к его сексуальным желаниям, так почему же я почувствовала щемление в груди, думая об этом сейчас? И почему то, как Боулдер смотрел на Кристину, заставило меня почувствовать, что я что-то упускаю? Я не могла себе представить, что она была больше заинтересована в сексе с мужчиной Севера, чем я. Но этот голод в глазах Хана, когда он прижал меня к стене всего несколько мгновений назад, и секунды, когда я думала, что он собирается поцеловать меня, разбудили что-то глубоко спрятанное внутри меня, с чем я не знала, что делать.